Химера за пару секунд одолела половину разделявшего нас расстояния, когда из окна школы вылетела граната, которая приземлилась точно под тварью и взорвалась от удара. Меня отшвырнуло взрывной волной на пару метров, в ушах зазвенело. Приподняв голову, я увидел, что тварь была цела! Химера замерла в странной скрюченной позе, и судорожно подергивалась, но никаких видимых повреждений на гладкой, покрытой редкими волосками шкуре не было. Из школы выскочили с дюжину солдат и открыли огонь по твари. Я это увидел, а не услышал, звук выстрелов сквозь звон в ушах не пробивался совсем. Вот только толку от той стрельбы не было – вокруг химеры проявился как будто мыльный пузырь, который прогибался и трепетал под ударами пуль, но защищал от них исправно. Тварь начала приходить в себя и неуверенно двинулась в сторону стрелявших, когда из здания школы появился еще один боец в чудном костюме закрывающем его с ног до головы и глухом шлеме, с большим металлическим баллоном за спиной.Солдат сориентировался мгновенно и прямо с крыльца окатил тварь длинной, чадной струей жидкого огня, которая без всяких затруднений прошла сквозь защиту. Вот тогда химера взвыла так, что я услышал даже сквозь звон и треск что стоял в ушах!
Пылающая тварь распахнула пасть, из которой вылетел светящийся шар, напоминающий шаровую молнию. Шар этот улетел на крыльцо, где и взорвался яркой, ослепляющей вспышкой, в которой исчез огнеметчик вместе с частью крыльца и входной дверью. Впрочем, это был последний успех инопланетного создания – бойцы отбросили бесполезные автоматы, сдернули с поясов саперные лопатки и пошли в рукопашную. Лопатки проходили защиту легко и наносили широкие, рубленые раны. Горящая тварь из последних сил сумела отбросить от себя пару солдат, но силы ее были на исходе, и достойного сопротивления уже оказать не смогла, так что меньше чем за минуту ее изрубили в гуляш. Я облегченно выдохнул и отключился прямо там, где лежал.
Очнулся я в трясущемся кузове завывающего двигателем Урала и увидел обеспокоенные лица склонившихся надо мной Кузнецова и Дениса.
- Как ты себя чувствуешь? – не столько услышал, сколько по губам прочитал я вопрос Дениса.
Капитан без слов оттянул мои веки, посветил фонариком, спросил:
- Руки-ноги чувствуешь? Голова кружится? Шум в ушах есть? Позывы к тошноте? Ясно, диагноз - легкая контузия, рекомендую постельный режим.
- Ага, постельный режим и сисястую медсестричку под бок. –хохотнул Дэн. – Глеб, а ты счастливчик! Два раза схлестнуться с такой тварью и отделаться одним ухом, это большая удача!
Ухо?! Я схватился за голову и нащупал плотную повязку, прикрывающую левое ухо.
- Осколком оторвало почти напрочь, - сочувственно сказал Дэн. – Пришлось отрезать. Так что не быть нам с тобой красавчиками.
Я поднялся на ноги, на полусогнутых ногах подошел к полупрозрачному пластиковому окошку в тенте грузовика, выглянул – грузовик в составе колонны катил по разбитому проселку. На улице было темно, желтого тумана не наблюдалось.
- Что дальше? – требовательно заглянул в глаза Кузнецову.
- Дальше? Дальше мы должны прибыть в Горно-Алтайск, там в аэропорту разворачивают полевой госпиталь…
- И что, там опять в клетку? – прервал я его.
- Нет, не в клетку - карантин отменен, – устало ответил Кузнецов. – По результатам лабораторных наблюдений метавирус имеет нулевую вирулентность и неспособен размножаться в организме носителя. В любом случае количество зараженных уже измеряется миллионами если не десятками миллионов – изолировать такое количество нереально.
- А лечить, лечить уже умеете? – жадно спросил Дэн.
- Нет, не умеем. – поморщился капитан. – Никакие антибиотики и антивирусные препараты не действуют. Единственный достоверно результативный метод, который на сегодня известен – облучение жестким бета излучением, но там требуется такой уровень воздействия, который гарантированно убьет организм.
- Ну и что теперь – ложись и помирай? – уныло спросил Дэн.
- Вам с Глебом еще повезло. – вздохнул врач, поправляя сползающие от тряски очки. – А вообще люди реагируют на заражение по-разному. Большая часть, процентов семьдесят-восемьдесят болеют очень тяжело – высокая температура, трофические язвы, невротические реакции в результате поражения нервной системы. Процентов двадцать зараженных остаются на ногах, но у всех фиксируется изменение фенотипа, всякие там наросты, другие мутации. Но хуже всего то, что метавирус вмешивается в геном!
- Это что же получается, мои дети тоже в чешуе ходить будут? – убитым голосом протянул Дэн.