До места мы добрались без происшествий. Зато на полянке, на котором был бой нас ожидал сюрприз.
- Это еще что за сюрреализм? – присвистнул я, глядя на поле сражения.
Тела химер и останки Витязей покрывала шевелящаяся, лиловая масса, в которой я узнал переплетенные ростки той странной травки, что видел в мертвом Баландино. Травка шуршала и шевелилась хотя ветра не было. Зрелище было жутковатое.
- Что делать будем? – деловито поинтересовался Гном.
- Что делать, что делать, выполнять приказ будем, - проворчал я, - Пусть Метельский разбирается что это за фигня и что с ней теперь делать.
- А ты уверен, что к этому можно прикасаться? – спросил Гном.
- В Баландино я по этой траве бегал три часа, и ничего, жив как видишь, - ответил я неуверенно.
Нас осталось всего шестеро, поэтому мы отобрали шесть наиболее сохранившихся Витязей и уложили на волокуши. Сиреневая травка легко отваливалась при первом прикосновении, обнажая неровный, как будто кислотой травленный металл. Что же это за гадость приволокли чужие на нашу планету, что даже сталь переваривает?
Обратный путь к точке эвакуации прошел без происшествий, не считая поломки баллистического прицела у Витязя Гнома по дороге, хорошо хоть на мобильности это никак не сказалось. Я с благодарностью вспомнил Димастого, который отказался ставить подобную штуку на Мародера, ограничившись самыми простыми прицельными приспособлениями. Боеспособность нашего отряда падала на глазах, мне было страшно представить, что бы произошло, столкнись мы с противником.
На базу ехали в тяжелом молчании, парни наконец осознали, насколько уязвимо их грозное с виду боевое железо. Мне тоже болтать не хотелось, я думал о том, что в следующий поход в Зону мне опять придется оставить парней на окраине и бегать в одиночку. Ничем хорошим это закончиться не могло – первая встреча с группой чужих закончилась бы для меня плачевно. Но какие у меня были варианты? Подыхать не хотелось, возвращаться обратно в санбат – тоже. Брать с собой парней – только трупы множить. Ох засада…
Сразу после дезактивации Мародера и Витязей я завел Мародера в бокс и побрел обедать. И в столовой меня за рукав выловили мои соратнички:
- Глеб, подожди, разговор есть!
Через полтора часа я вышел из столовки в состоянии полного обалдения. Ноги сами добрели до ангара, в котором недовольный Дима в забавных очках в роговой оправе на носу что-то черкал в бумажках, недовольно бурча себе под нос ругательства. Писанину рыжий гений не любил просто до ужаса, отчетность у него всегда была в ужасном состоянии, за что ему периодически попадало на орехи. Видимо сегодня тоже получил – иначе бы не взялся.
Я сел напротив него, сложил руки на груди и уставился прямо ему в переносицу. Дима демонстративно не обращал на меня внимания, продолжая что-то писать. Так в полном молчании мы просидели минут пятнадцать. Наконец рыжий занервничал, отложил свою писанину, сбросил свои смешные очки на стол и с недовольной миной спросил:
- Ну чего тебе? Излагай быстро, мне до завтра надо акты списания за прошлый месяц все заполнить, а я даже не помню, что там вообще было…
- Мы сегодня в обычном походе потеряли два Витязя еще на подходе и еще у одного прицел поломался, - проникновенно сказал я, - Если бы напоролись на Чужих – раскатали бы нас как котят.
- Ой блин, открыл Америку! – отмахнулся от меня Дима, - Это сразу было ясно. Ты давай ближе к телу излагай!
- После сегодняшнего похода мои парни вызвали меня на разговор, - еще проникновеннее сказал я, - Они хотят сменить Витязей на Мародеры.
- Чегооо?! – у рыжего глаза на лоб полезли, могучая рука в редких светлых волосках ухватилась за рыжую бороду, - Вы что там все совсем очешуели?!
- Парни не хотят умирать в наглухо закрытой консервной банке, потому что в бою отказала энергосистема, - пожал плечами я, - Сегодня Гена даже выбраться из брони не смог! А если бы в бою такое случилось?!
- Блин, да я все понимаю! – вздымая руки к небу вскричал Дима, - Но и ты пойми – мы с тобой никто и звать нас никак! Фонды выделаются под Витязей! Мы просто нахлебники! Рыбы-прилипалы!
- А ты оставь броню Витязей, пусть внешне похоже будет, - развалившись в кресле предложил я, - Будет Мародер в шкуре Витязя, ха-ха.
- Бред-бред-бред, - помотал головой Дима, - Метельский никогда на это не пойдет! Он носится с Витязями как с писаной торбой…
- Метельский сильно болен, проект болтается как цветок в проруби, - я оттолкнулся ногой и легкомысленно закрутился в кресле, - Тебе надо просто его подхватить и лично возглавить наш маленький балаган. А Метельский отправится на заслуженный отдых!
- Глеб, ты понимаешь, что ты сейчас мне предлагаешь?! – Дима с такой силой дернул себя за бороду, что я испугался как бы она не оторвалась, - Ты хочешь, чтобы я устроил рейдерский захват научного проекта, находящегося на контроле у военных в условиях чрезвычайного положения?! Охренел что-ли?!!!
- Ага, - кивнул я ему улыбаясь во весь рот, - Помнишь, как ты мне говорил: все силы отдай, все что можешь сделай, а иначе отползи в кустики и там подохни, не мешай. Твои слова, дружище?
- Поймал за язык, да? – вздохнул Димастый падая обратно в кресло, - Ну допустим, что мы это сделали. Как мы сможем сдать военным такой образец?! Они в обморок упадут, как только внутрь заглянут!
- А никак, - хладнокровно пожал плечами я, - Зачем вообще нам его кому-то сдавать? У нас уже складывается команда, парни молодцы. Если пополнить отряд хотя бы десятком бойцов получится полноценный взвод. Спрос на такой отряд со стороны армии есть…
- Ладно, хорошо, допустим, - оборвал меня рыжий, подняв ладони, - Ты забыл про одну, маленькую, но важную деталь! Ты имунный – тебе пофиг на метавирус. А парни – нет! Они и так уже мутанты! Что с ними будет, ты подумал? Я рассчитывал на таких как ты, Глеб - имунных, а вовсе не на мутантов, они же вообще черт знает во что превратятся!
- Они сами свой выбор сделали, - пожал плечами я, - За язык их никто не тянул. Они не хотят быть декорацией и ходячим прикрытием для наших с тобой делишек.
- Черт! Как все не вовремя! – тоскливо протянул Димастый, - Как же раньше просто было, пока ты здесь не появился.
- А по чьей протекции? – насмешливо хмыкнул я, - Напомнить тебе кто меня из госпиталя недолеченным выдернул?
- Да на тебе заживает все как на собаке, - отмахнулся рыжий, - Как там твоя рана? Ты вообще почему от госпитализации отказался?
- Та нормально все с ребрами, - легкомысленно отмахнулся я, потирая ноющий бок, - Я к этому Клистиру под прицелом автомата не подойду. Он на меня смотрит не как на человека, а как на подопытного кролика, все норовит пару литров крови откачать.
- Куда ему столько? – удивился Димастый, - На анализы столько не надо. Что-то здесь нечисто, надо разузнать, справки навести.
- Наведи, будь добр, - лениво сказал я, раскачиваясь на кресле, - И вообще найди нам хорошего полевого врача, на вояк надежды никакой нет. Обидно будет кровью истечь, потому что толкового врача под рукой нет. И Клистира этого приструни или я ему когда-нибудь башку разобью!
- Тихо-тихо, я пока еще не на месте Метельского, - недовольно сказал Дима, - И вообще я согласия на твою авантюру пока не давал!
- А куда ты дурашка денешься? – умилился я, - Мы теперь с тобой в одной лодочке, как ниточка с иголочкой – куда ты туда и я и наоборот!
И разразился демоническим хохотом. Рыжий посмотрел на меня с укоризной, а я все хохотал и хохотал, до слез – нервы, ити их!
***
- Через пару дней нас всех собрали на утренний брифинг, на котором неожиданно для меня объявился мой рыжий шеф, в непривычно выглядящем на нем пиджаке и даже при галстуке. Смотрелся он в костюме так солидно, что даже я проникся, а уж остальные парни и вовсе дышали через раз. Дима непривычно серьезным голосом, без своих обычных подколок объявил, что в связи с временной болезнью, Метельский не может пока руководить проектом, но мы, понимая ответственность бла-бла-бла, обязаны подхватить упавшее знамя бла-бла-бла, и когда любимый шеф наконец выздоровеет обязаны показать ему прогресс бла-бла-бла. Закончил он коротким и приказом возобновить тренировки в составе отряда, а техническому персоналу продолжить восстановление Витязей. Вроде как все делают то, что делали до этого, но уже по приказу рыжего гения. Я с трудом подавил желание похлопать в ладоши, когда он скомандовал расходиться.