– Конечно, нет, но от этого не легче, – бормочу я.
– Кэл и Коллин разделяют сознание, – говорит она, и мои глаза расширяются.
– Значит, Кэл знает все, что случилось с Коллином... – она кивает, прежде чем я заканчиваю вопрос.
Я провожу руками по волосам. Что ж, это пойдет Кэлу на пользу, когда он решит появиться.
– Я влюблена в этого человека. Один человек – мне все равно, кем он себя называет и как он решит себя вести в какой день. Я не должна чувствовать себя виноватой за то, что спала с мужем... но я чувствую. Как мне перестать так себя чувствовать? Я знаю, что Крис и Кэл разозлятся, но разве я заслуживаю их гнева, когда формально я с мужем?
– Прежде всего, ты не можешь жить отдельной жизнью с каждым из них, – говорит она, и я сбита с толку тем, что она имеет в виду. – Независимо от того, в кого он переходит, ты должна сделать жизнь последовательной. Ты должна оставаться одной и той же женщиной с каждым.
– Я пытаюсь сделать это сейчас, – говорю я ей, и она недоверчиво смотрит на меня.
– Неужели? – когда она спрашивает об этом, я автоматически начинаю сомневаться. – С Крисом ты не такая, как с Коллином и Кэлом. Я видела тебя со всеми тремя, и ты соответственно корректируешь свое поведение. Ты нянчишься с Крисом, ты кажешься более сдержанной с Коллином, и ты взрываешься с Кэлом, – говорит она, и я теряю дар речи.
– Они все любят тебя, Лорен. У тебя гораздо больше власти, чем ты думаешь, – она смотрит мне прямо в глаза, и я не могу удержаться от смеха.
– Я не чувствую в себе силы, – закрываю лицо ладонями.
– Если ты скажешь им то, что только что сказал мне, и будешь твердо стоять на своем, какой у них будет выбор, кроме как принять это? Думаешь, они бросят тебя, если ты откажешься? – Хелен улыбается.
Нет, но это намного легче сказать, чем сделать.
– У меня к тебе вопрос, Лорен, – я удивленно смотрю на нее.
У нее есть ко мне вопрос? Как хорошо.
– Когда Коллин был здесь... или Крис, если уж на то пошло, они когда-нибудь разговаривали во сне?
– Хм... нет, не помню, но обычно они встают раньше меня, – интересно, что заставило ее задать такой вопрос.
– Они никогда не будили тебя своими кошмарами?
– Насколько я помню, нет. Почему это важно?
– Мне просто любопытно, – говорит она, и я закатываю глаза, как будто все это очень просто.
– Я собираюсь вернуть Криса сюда и попросить его выразить свои чувства. Я хочу, чтобы ты твердо стояла на своих чувствах, независимо от того, какой будет его реакция, – ее голос теплый и спокойный, но он не успокаивает торнадо эмоций, которые кружатся внутри меня.
Я могу это сделать. Я могу сказать Крису, что люблю его – всего его – и не понимаю, почему я не могу спать с каждой его версией. У меня такое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– Дженнифер, пожалуйста, сообщите мистеру Скотту, что он может войти.
– Сейчас, – отвечает секретарша.
Мышцы на животе напрягаются. Крис входит, и выражение его лица пустое. Его глаза похожи на глубокие озера печали, и я чувствую себя ужасно из-за того, что вызвала ее. Хелен не понимает – она делает это так просто, словно я могу быть диктатором, и что их чувства не имеют значения. Я забочусь о каждой частичке этого человека. Я не хочу, чтобы кто-то из них обиделся на меня. Я просто хочу мира. Просто хочу, чтобы мой муж любил меня, и чтобы я могла любить его в ответ. Он жестко садится, так не похоже на то время, когда мы только пришли сюда как команда, и я боюсь, что мы уйдем как соперники. Я могу винить только себя. Я должна была сама поговорить с ним об этом и сожалею, что Хелен заговорила об этом на нашем первом сеансе.
– Спасибо, что позволил Лорен поговорить со мной наедине, – Хелен улыбается ему, ее глаза изучают его.
Его тело напряжено, и мне жаль, что я не могу читать его мысли. Интересно, что он обо мне думает – возможно, что я вероломная шлюха, маленькая похотливая домохозяйка, которой нравится спать с тремя разными мужчинами, когда это совсем не так. Нет, я не могу в это поверить. Крис никогда бы так не подумал. Если уж на то пошло, я действительно причинила ему боль, а может, и хуже, разбила ему сердце.
Он тот же самый человек. Он тот же самый человек. Я должна повторять это про себя, глубоко вздыхая и умоляя свое сердце успокоиться, а голос не дрожать, когда я говорю. Я поворачиваюсь к нему, но он даже не смотрит на меня. У меня сжимается сердце, и я жалею, что мы не сделали этого прошлой ночью, когда были в моем офисе. С романтическим, мягким освещением, и легкостью, с которой он держал меня, и я покоилась на нем, был бы совсем другой сценарий. Вместо этого мы находимся на публике по разные стороны дивана Хелен.