– Мы готовы? – как только я слышу голос, понимаю, что это не я. Это он. Он глубоко вздыхает и склоняется над своими коленями.
– Это я. Парень, который, по-твоему, превратил твою жизнь в ад, да? – он смеется. – Ну, если ты так думаешь, то, блядь, бредишь, потому что без меня в твоей жизни не было бы Кэйлен или Лорен. Ты, наверное, женился бы на той заносчивой сучке Дженне.
– Кэл, перестань. Ты же сказал, что будешь милым, – я слышу голос Хелен на заднем плане.
Он закатывает глаза и фыркает.
– Хорошо, позволь мне сразу перейти к делу. Я хочу поступить правильно с Лорен. Однажды я бросил её, потому что думал, что поступаю верно. Я хотел, чтобы у неё появился кто-то лучше меня, – говорит он торжественно.
– Ну, не лучше, потому что, давай будем честными, такого не существует, но более ответственного, надёжного, без нашего дерьмового багажа, – он пожимает плечами. – Я никогда не хотел, чтобы Лорен узнала о тебе. Мне всегда казалось, что тебе всё в жизни даётся так легко. Я думал, что ей будет легче любить тебя, чем меня, – продолжает он.
Так странно смотреть запись самого себя и не узнавать свой голос или не помнить сказанного, но видеть это, видеть самостоятельно, в действительности, что поражает меня и делает все это ещё более реальным.
– Я пытался всё исправить. Сделать всё правильно, дать ей всё, чего она заслуживает. Лорен не заслуживает того, чтобы мы сражались друг против друга. Я говорил ей выбирать, и всё время ставил её перед этим выбором. Не учитывая чёртову путаницу, которая случится с повзрослевшей Кэйлен. Ты ответственный. Самоотверженный. Ты можешь быть хорошим папой. Но, Боже, иногда ты грёбаная киска, чувак, – он говорит со стоном.
Он такой мудак.
– Я имею в виду тебя, и не могу оставить своих девочек с кем-то, кто так себя ведёт. Я хочу дать ей то, чего она всегда хотела. Но чертовски уверен, что не смогу сделать это сам. Хотя, может быть, вместе с тобой мы сможем подарить ей её «Прекрасного Принца», которого она заслуживает, – говорит он. – Мы с Хелен поговорили, и я уже начинаю думать, что эта интеграция не настолько ужасна. Так что ты скажешь, Крис? Ты в деле или зассал? – самоуверенно спрашивает он.
Мне все равно, что он говорит, я не киска. Видео гаснет, и я бросаю взгляд на Хелен. Она молчит, явно ожидая моего ответа.
– Когда ты сняла это видео? – спрашиваю ее, пытаясь подавить гнев, который бушует во мне.
Должно быть, она правильно меня поняла, потому что отводит взгляд, как будто за секунду испарится ее чувство вины.
– Это был один из твоих первых сеансов... – осознание приходит ко мне, и качаю головой в недоумении.
– Я помню тот день! Это случилось, когда я почувствовал, что отключился и потерялся во времени, а ты солгала мне.
– Я не лгала тебе, Крис. Я просто не сообщила о том, что произошло, потому что не была уверена, что делать с этим, и я должна была выполнить его просьбу.
– Выполнить его просьбу? А как же я, Хелен? Как же мои просьбы?
– Я понимаю, почему ты расстроился, но ты не видишь картину целиком, Кристофер. Он предлагает тебе оливковую ветвь, – объясняет она, как будто это самая нормальная вещь в мире. Я закрываю лицо руками.
– И что же, я должен принять это с распростертыми объятиями? Теперь он готов играть хорошо, а я просто соглашаюсь, потому что именно это то, что я должен сделать? Я просто соглашаюсь с программой, потому что у меня нет выбора, верно? А как же мой выбор, Хелен? – к тому времени, как я заканчиваю предложение, понимаю, что мой голос стал громче, чем я хотел, но Хелен даже не вздрогнула.
– У тебя всегда есть выбор, Крис. Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Никто не может заставить тебя сделать что-нибудь... – продолжает она, но потом наклоняется вперед и, прищурившись, изучает меня.
– А почему сейчас? Что внезапно так изменилось, что он стал командным игроком, а не эгоистичным мудаком? – спрашиваю я сквозь смех.
– Не знаю, – говорит она спокойно, и я не могу не задаться вопросом, чем она была мне полезна.
Да, она рассказала мне о моем состоянии больше, чем я знал раньше, но это мог сделать любой. У меня все еще есть ощущение, будто вернулся к начальной точке.
– Не думаю, что это сработает, – говорю я ей, приняв решение.
Я поднимаюсь со своего места.
– Я могу помочь тебе поговорить с ним, – наши глаза встречаются, и я пытаюсь прочесть ее взгляд.
– Почему сейчас?
– Потому что он явно восприимчив к этому. Ты можешь спросить у него все, на что у меня нет ответов.