– Ну? – Я стараюсь придать голосу вежливость. – Вы всегда знаете, что делать дальше. Что теперь?
Он не поднимает головы, пока не заканчивает проверку, но резкие движения выдают злость. Когда же он удостаивает меня взглядом, то кажется невозмутимым.
– Сейчас мы ляжем спать. А завтра, раз уж мы не можем передать сигнал бедствия, пойдем искать место, откуда это можно сделать. Скорее всего, придется вернуться к месту крушения «Икара», если по пути не наткнемся на колонию и не отправим сигнал оттуда.
К месту крушения? Он в своем уме? До него же идти несколько дней.
– Пойдем искать? Говорите за себя. Никуда я не пойду. Спасатели обнаружат и корабль, и нашу капсулу. Если мы уйдем, папа не будет знать, где нас искать.
А он обязательно прилетит за мной.
Он смотрит так, будто сомневается в моих словах, даже нагло насмехается надо мной.
– Вы можете и дальше себя успокаивать и ждать, когда явится ваш благородный спаситель, миледи, но я не буду тут сидеть и ждать, пока закончатся наши припасы.
Миледи?! Он хоть догадывается, как меня выводит из себя его притворная учтивость? Нет, ни один человек не способен быть таким раздражающим – разве что нарочно. Я смотрю на него, не позволяя злости улетучиться. Нельзя испытывать другие чувства: для меня безопасна только злость.
Она – моя защита. Если отступлюсь от нее, то сломаюсь.
Мне чуточку интересно, догадывается ли он об этом. На корабле он – неуклюжий, нерешительный – явно был не в своей тарелке. Но здесь он уверен в себе. Ничего не делает просто так. Может, он нарочно меня подначивает, чтобы я не сдавалась?
А может, он просто осёл.
Майор снова копается в своем мешке, потом в нишах, где хранятся припасы. Я молча жду. Потом он стелет на пол какое-то грубое одеяло из светоотражающего материала, поверх него – другое, помягче, которое нашел в нише, а затем оборачивается и глядит на меня так, будто чего-то ждет.
Когда я смотрю на него в замешательстве, он сжимает челюсти.
– Как бы вам ни было это омерзительно, мы проведем здесь ночь вместе. Наберитесь терпения.
Я вдруг понимаю, что это не просто куча тряпья, а постель. Одна постель.
И внезапно с языка срываются слова.
– Ни за что! – В голосе моем звенит сталь, прямо как у отца. По крайней мере, я могу использовать то, чему у него научилась. – Оставьте мне немного воды, а остальные припасы забирайте и идите спать в лес, который вам так пришелся по душе.
Я внимательно смотрю на него и замечаю, что он медленно сжимает кулаки. Меня захлестывает волна странного удовлетворения. Если он злит меня нарочно, то я отплачу ему той же монетой.
– И может, пока вы там, залезете на крышу и дождетесь спасательный отряд, который прибудет ночью?
Он резко отбрасывает свой мешок, и я вздрагиваю от неожиданности. Но голос его на удивление спокоен и сдержан.
– При всем уважении, мисс Лару, – мягко говорит он, – я не буду спать снаружи, поскольку здесь достаточно места для двоих.
Удовлетворение от того, что я уколола его, улетучивается. Если спасательные отряды и правда найдут нас ночью, то майору Мерендсену, герою войны, крепко не поздоровится. Статус свой он мигом потеряет.
Я делаю глубокий вдох, решив пойти на попятную. Пожалуй, злость сейчас не лучший способ добиться своего.
– Обстоятельства, возможно, необычные, но это не повод забывать о…
– К черту обстоятельства.
Эта его вспышка злости вновь вызывает во мне удовлетворение. Хоть что-то у меня получается хорошо на этой забытой богом планете.
– Снаружи будет холодно. Здесь теплее вдвоем. Я устал не меньше вас и не собираюсь стоять всю ночь на часах. И еще не хочу, чтобы меня сожрали.
Я замираю.
– Сожрали?
– Звериные следы, – коротко отвечает он, – видел в лесу, когда мы возвращались. Очень крупные.
Он пытается запугать меня. Я не видела никаких следов, а он их не показывал. К тому же компании, видоизменяющие планеты, ни за что не включили бы в экосистему огромных, смертельно опасных хищников, способных убить поселенцев.
Я сжимаю зубы.
Даже если он говорит правду, ему придется хуже, когда его найдут со мной. Уж лучше стать ужином для хищников.
– Поверьте, майор Мерендсен, если мой отец найдет нас тут вместе…
– …вы все ему объясните. Я не пойду туда. Я пока что в своем уме. Ложитесь в постель, а мне хватит сидений. Будете вы спать или нет – ваше дело, но если нам завтра придется отсюда уйти, я рассчитываю, что вы не будете от меня отставать. Спокойной ночи.