Девушка стояла в центре полукруга, который образовывали трибуны. За ними стояло множество людей, одетых в роскошные балахоны. Лишенная возможности оглядываться, Элли так и не смогла сосчитать их количество и могла лишь предполагать, что совет насчитывает более тридцати человек.
Сначала ее расспрашивали: кто она, как оказалась здесь, как перешла Провал; когда старейшины выслушали скудную историю Элли, они принялись задавать вопросы о ее доме. Каков ее мир: есть ли там магия, какие государства там существуют и какие люди там живут. Эти вопросы Элли совершенно не понравились, и она предпочла отвечать на них кратко, не давая лишней информации. Было видно, что членов совета это не удовлетворило, но они оставили девушку в покое, принявшись тихо переговариваться друг с другом.
Последнюю четверть часа они не обращали на Элли никакого внимания, и она уже было решила подать голос, как двери за ее спиной открылись, и по рядам совета пронесся легкий ропот. Элли обернулась, и сердце ее забилось с удвоенной силой: группа воинов вела под руки хорошо знакомого ей человека. Ее немного оттеснили в сторону, а некроманта поставили в центр, заставив стоять на коленях. Стража отошла к дверям, и в круге их осталось трое — Элли, Корвин и Дерек. Последний сменил походный костюм на какое-то нарядное облачение и с открытой неприязнью смотрел на некроманта.
— Уважаемый совет, — едва он начал, в зале воцарилась тишина, — перед вами преступник, который долгие века избегал справедливого приговора. Но сегодня…сегодня этот человек должен понести наказания за все злодеяния, которые он совершил. Перед вами Корвин, сын Этара и Мари, тот, кто именует себя повелителем духов. Убийца, осквернитель и клятвопреступник.
Элли не сводила испуганного взгляда с некроманта, который, впрочем, и виду не подал, что его хоть как-то волнует выдвинутое против него обвинение. Корвин стоял на коленях, гордо выпрямившись, но низко опустив голову так, что спутанные, грязные волосы скрывали выражение его лица. Дерек продолжал свою обвинительную речь, среди членов совета слышалось роптание, а Элли с ужасом слушала обо всех преступлениях некроманта.
Она и раньше не питала иллюзий насчет своего спутника. Она знала, что он был жесток, но никогда не могла и подумать, что Корвин — истинное воплощение зла; убийства, грабежи и разбои, темные жертвоприношения, надругательства, воровство и предательство — вот в чем обвиняли ее хозяина, который даже не шелохнулся, когда Дерек громогласно потребовал призвать его к ответу. Воцарилась тишина — все без исключения смотрели на некроманта, ожидая его слова. Корвин качнул головой и тихо, горько рассмеялся; от этого смеха Элли невольно отступила на шаг назад.
— Он говорит правду, — наконец хрипло выговорил Корвин, вскидывая голову и обводя присутствующих пристальным, холодным взглядом. — Я — убийца. А еще исследователь и предатель. Я, пожалуй, не стану защищаться.
Элли не могла этому поверить, ведь признавая свою вину, Корвин должен был понимать, что ему уже точно никак не спастись. Но мужчина держался уверенно и спокойно, с ехидной усмешкой выслушивая новые потоки обвинений, которые разом посыпались на него от совета. Дерек же молчал и, казалось, вовсе ничего не слышал. Элли заметила, что костяшки его сжатых в кулак пальцев побелели от гнева. А тем временем Корвин, хоть и обещал не защищаться, с невообразимой ловкостью отбивал все нападки и обвинения.
Он убивал — это было на войне, а значит судить его надо по законам Договора, которые он не нарушил; он предатель, но предал кучку умалишенных, которые, кстати, стоят перед ним; он насильник — тут Корвин ничего не отрицал, но уверял, что недовольных не было.
Среди всего поднявшегося бедлама голос Дерека прозвучал настолько громко и властно, что тишина, наступившая после этого, оглушила девушку.
— Довольно, — Дерек вновь выступил вперед, и в его голосе звучал плохо скрываемый гнев. — Я обвиняю этого человека в убийстве… — тут он запнулся, и Корвин воспользовался этой минутной заминкой.
— Убийстве? — некромант поднялся на ноги и теперь был одного роста с обвинителем. — Я не убивал ее. Это сделали твои друзья…
— Ты был единственным человеком в доме…
— С каких пор мой дом стал неприступной крепостью? Особенно тогда, когда никто не ожидал такой подлости от этих, — Корвин презрительно кивнул на совет.
— Ты поработил ее душу, и теперь она обречена на вечные муки под гнетом твоей власти.
— Я ее спас. Не спорю — это был отчаянный шаг, но я поступил как примерный сын, — некромант растянул губы в холодной усмешке. — Ее тело погибло стараниями ренегатов, а я лишь не позволил им довершить начатое.
— Ты… — Дерек задохнулся от гнева и схватил Корвина за воротник рубашки. — Ты находишь оправдание своему поступку?
— Тебе показалось… — Корвин не успел договорить — сильный удар в челюсть сбил его с ног, и мужчина растянулся на полу.
— Этот человек — монстр. Животное, для которого нет ничего святого! — распалялся Дерек. — Еще будучи ребенком, он хладнокровно убил свою мать, а потом разжег кровавую войну.
— Ты всегда был редкостным ублюдком, — сплевывая кровью на мраморные плиты пола, ответил Корвин, вновь поднимаясь на ноги. — Как думаешь, почему никто из этих напыщенных вершителей судеб сам не обвинил меня в этом? Думаешь, они забыли? Они боятся. Даже у этих отбросов остались хоть какие-то понятия о чести.
— Ты мне надоел, — скучающе бросил Дерек, потянув из ножен меч.
— А вот это уже действительно на тебя похоже, — Корвин рассмеялся, — когда аргументы заканчиваются, ты хватаешься за меч. У тебя отлично получается вести беседу — мать бы гордилась тобой.
— Прекратить! — яростно крикнул маленький старичок, с силой ударя кулаком по трибуне. — Немедленно прекратить это безобразие.
Дерек нехотя отступил назад, уничтожающе сверля взглядом некроманта, который вновь смеялся.
— Признаться, я даже рад, что твои хозяева так медлили. Мне всегда доставляет удовольствие смотреть, как цепной пес пытается удрать от своей будки.
— Замолчать! — продолжал надрываться старик, потрясая сморщенным кулачком. Его лицо приобрело цвет спелого помидора, и Элли могла поклясться, что еще несколько подобных сцен — и старичка хватит удар.
Воцарилась тишина, и девушка смогла перевести дух.
— Корвин, сын Этара и Мари, зачем ты перешел Провал и нарушил Договор, — старик вцепился в трибуну и даже привстал с места, чтобы лучше видеть некроманта.
— Вы же допрашивали эту девушку, и все, что она сказала — правда. Я пришел помочь ей вернуться в ее мир. Здесь она явно лишняя.
— С каких пор ты стал таким отзывчивым? — ехидно прошипел Дерек.
— Она мне понравилась.
— Это не в твоих привычках.
— О, у меня было много времени на раздумья, — холодно откликнулся Корвин. — Кое-что пришлось переоценивать после того, как ты и моя сестра решили, что самое время мне отправиться на ту сторону навечно.
— Я не был в сговоре с Эйндвинд, — мужчина покачал головой. — И ее смерть тоже на твоих руках.
— Тебя послушать — я в мире единственный, кто умеет убивать, — откликнулся некромант, продолжая смотреть на краснеющего старичка. — Вот достопочтенный магистр, когда еще не превратился в эту дряхлую развалину, был способен в одиночку перебить среднее поселение. Что, кстати, и делал. Но мы же не принимаем в расчет эти деяния? Я пришел сюда с благими намерениями, — говоря это некромант так выразительно улыбался, что Элли невольно хотелось извиниться за него перед советом; в ее понимании Корвин рыл себе глубокую могилу, — вернуть вот эту девчушку в ее родной мир. И если бы я мог сделать это где-нибудь в другом месте, а не в Некрополе, я бы сюда не пришел. Вашими стараниями только на территории вашего… государства, я могу провести необходимый обряд.
— Сто восемьдесят лет назад мы отделили Некрополь, — подала голос какая-то женщина.