Но Война закончилась, и, заглянув в себя, Корвин с отвращением узнал, почему некромантов называют живыми мертвецами. Десятилетие войны искалечило его душу так, что сам мужчина не мог с уверенностью сказать «а осталось ли хоть что-то от меня самого? Моего, не их ».
Он попытался исправиться: сменил окружение, выучился манерам, научился управлять и убивать с помощью посредников; он учился чувствовать тепло солнечного дня, чувствовать вкус пищи, учился вновь получать удовольствие от общения, книг, выпивки и женщин. Словом, Корвин заново учился быть человеком.
И, как полагал мужчина, ему это удалось, пока ренегаты не нанесли последний и самый сокрушительный удар. Умом Корвин понимал, что рано или поздно его сестра, имеющая чрезвычайно странные взгляды на мир, пойдет своей дорогой. Они оставались родственниками лишь формально: девочке было совсем мало лет, когда некромант покинул родительский дом, и по возвращению его встретила уже взрослая девушка. Красивая, властная, всецело разделяющая его увлечения и занятия, Эйндвинд надолго оставалась единственной в его сердце. И Корвин любил ее: как друга, как сестру, как женщину.
Он никогда не считал себя злым, но брезгливо отталкивая ногой обезглавленное тело, Корвин чувствовал, что если и есть состояние абсолютного зла, то в этот день он приблизился к нему на один шаг. И это стало последней каплей. Он покинул войну, покинул переполненные залы аристократов; много лет он скитался по свету, чтобы под конец вернуться в свой дом, который порядком обветшал. Покой, увлечение, которое стало его проклятьем, выпивка, иногда дорогие, но чаще всего дешевые шлюхи — такой была жизнь некроманта, который ушел в добровольную отставку. Жизнь живой, но забытой всеми легенды. И так было, пока в грязную комнату борделя не вошла Элли.
В очередной раз скрипнув зубами, Корвин подавился прыснувшим соком и закашлялся. Горький привкус медленно расползался по глотке, подбираясь к небу. Вкус был до того отвратный, что некромант залпом опустошил флягу, желая быстрее избавиться от него.
Светало. Небо алело, потянуло рассветным холодом. Отплевываясь, некромант встал с земли и сделал несколько шагов, разминая уставшие ноги. Поднес пустую флягу к губам, запоздало сообразив, что у них больше нет воды. Ничего, он выбирался из передряг похуже. Когда был один.
Корвин поджал губы, наблюдая за спящей девчонкой. Ослабшая, тонкая, словно выцветшая, но отдающая болезненной серостью — девочка определенно выглядела лучше, чем сутки назад. Некромант чуть нагнулся, внимательно всматриваясь в чуть зеленоватую кожу пестрящую синяками и ссадинами — вероятно шрамы никогда уже не исчезнут, но, возможно, станут настолько незаметными, что об их существовании будут помнить лишь двое. Элли всхрапнула и перевернулась набок, пытаясь закутаться в свою просторную, изодранную рубашку.
Некромант некоторое время наблюдал за спящей, а потом решительно пошел прочь, тихо насвистывая под нос древний, как сам мир, походный марш.
***
— Отдает… гнилью, — честно призналась Элли, с опаской поднося ко рту кусок мяса. — Ты выкопал этого кролика из могилы?
— В твоем мире зайцы копают себе ямы? Твой дом мне бы понравился, — благодушно хохотнул некромант, вгрызаясь в жесткое мясо и с аппетитом пережевывая.
— Или подобрал его сгнившую тушку где-то под деревом? — Элли все-таки решилась и с опаской отщипнула кусочек.
Корвин обиженно фыркнул и с удвоенным энтузиазмом принялся обгладывать кость. Формально девчонка была более чем права: увлекшись не самыми приятными воспоминаниями, Корвин отыгрался на ушастом создании, лишь в самый последний момент сообразив, что животное могло сгодиться в пищу. Брезгливо подняв за длинные уши тушку, которая уже успела основательно подгнить со спины, некромант с великой практичностью рассудил, что в их положении привередничать не стоит.
— Ты можешь не есть, и тогда мне достанется больше, — он пожал плечами, бросая косточку в кострище и делая изрядный глоток холодной воды. Признаваться, что вкус у неестественно прогнившего мяса был не самым приятным, некромант не собирался.
— Ты и так съел все сухари, — Элли все-таки откусила кусок и, зажмурившись, проглотила. — Такое ощущение, что этот кролик большую часть жизни провел на болоте. В болоте, где ты и выловил его труп. От воды тоже пахнет гнилью, — неожиданно добавила она и молча принялась обгладывать лопатку.
Корвин принюхался, но вода не имела запаха, и за это он был готов ручаться. Порывшись в мешке, некромант извлек последний сухарь и торопливо, прежде чем Элли успела что-то сказать, закинул его в рот и громко захрустел.
— Искренне радуюсь, что мне не вырвали зубы, — пробормотал Корвин, стряхивая крошки с рубашки.
Элли хотела было что-то сказать, но передумала и только бросила на мужчину презрительный негодующий взгляд. И без того все утро земля под ее ногами то и дело норовила уплыть прочь, а горизонт вытягивался в изогнутую линию; несколько раз Элли все же вырвало, и девушка совсем не была уверена, что в своем нынешнем состоянии может адекватно воспринимать вкусовые качества какой-либо еды.
— И каков план? — она все же отложила кусок в сторону.
— В пятндцати милях находится город. Поселение большое, но нас не будут там искать — Некрополь находится значительно южнее, и ренегатам и в голову не придет, что мы будем делать такой большой крюк. Впрочем, от этих выродков можно ожидать чего угодно.
— А что дальше?
— Дальше? Разживемся припасами и отправимся в Некрополь. Как видишь, планы все-таки не слишком изменились.
— А дальше? — Элли закусила губу и сжала кулаки. — Твой план изначально был не идеален, но тогда я не могла просто взять и спросить… но сейчас…
— Что изменилось? — миролюбиво поинтересовался некромант, вытирая засохшую кровь с меча пучком травы.
— Как ты собираешься выбираться отсюда? — выпалила девушка.
— Выбираться? Сказал же — пойдем в город, добудем еды и отправимся в Некрополь. На твоем месте я бы волновался о путешествии до Некрополя, а не о побеге…
— Как ты будешь отсюда выбираться? С этой стороны Провала.
— А, ты об этом, — поскучнел некромант. — Не думаю, что тебя должно это волновать. К тому моменту, как передо мной встанет эта проблема, ты уже будешь в своем мире.
— Я не понимаю, — Элли встала на ноги, вскидывая почти пустой мешок за спину. — Это ведь билет в один конец. Когда у тебя был отряд, ты еще мог на что-то рассчитывать. Но сейчас…
— Я уже говорил тебе не обольщаться, — резким движением Корвин отобрал их скромные пожитки и закинул себе на плечо. — Я затеял это все вовсе не для того, чтобы вернуть тебя домой. Ты — мелкое дополнение к этому путешествию. Интересная загадка, которая, впрочем, уже порядком мне наскучила.
— О да брось, — Элли скрестила руки на груди. — Ты собирался здесь сдохнуть? Должен же у тебя быть хоть какой-то запасной план.
— Поверь, я не планировал сдохнуть в этом зловонном рассаднике, — некромант обернулся, изучающе оглядывая Элли с головы до ног холодным, колючим взглядом. — По крайней мере, я предпочитаю называть это «геройской смертью в тылу врага». А теперь пошевеливайся — мне не терпится свести счеты с жизнью, — некромант уверенно зашагал вниз по склону.
Элли хотела было что-то сказать, но, уловив в голосе некроманта смех, послушно побрела следом, сорвав травинку и беззаботно покусывая стебелек, наслаждаясь терпким соком.