***
Поселение — деревня домов на двести — встретило их шумной ярмаркой. Племенные животные, разномастные хозяйственные товары, оружие и еда — от такого разнообразия у Элли перехватило дух, и она старалась идти медленнее, благо ее спутник тоже приглядывался к выставленному добру. Она с трудом заставила себя отвернуться прочь от стола, на котором были разложены миниатюрные камеи, и поискала глазами некроманта. Тот нашелся в соседнем ряду — с видом доморощенного знатока оценивал кинжал с посеребренной рукояткой. Девушка не смогла сдержать улыбку, когда некромант, нарочно как попало размахивая лезвием, оцарапался и, чертыхнувшись, уронил оружие под прилавок. Рассыпаясь в извинениях, мужчина вернул товар и поспешил отойти.
— Потерял хватку? — с язвительной усмешкой спросила Элли, поедая жадным взглядом стол с горой румяных пирожков.
— Если бы, — некромант тяжело вздохнул и протянул торговке медяк. Последовал долгий спор, но, в конце концов, не без помощи ужимок и угроз, Элли получила вожделенную сдобу.
Пирожок показался ей столь миниатюрным, что она не успела опомниться, как в руках не осталось и крошки. Корвин вновь тяжело вздохнул:
— И почему я решил тебя послушать? Надо бы разогнать весь этот цирк…
— Тогда ренегаты узнают, где мы, — ловко отбилась девушка, целеустремленно двигаясь к прилавку с одеждой. — Ты только глянь…
— Тряпками не наешься, — прошипел мужчина, с деланным интересом осматривая вышитый корсет. — Нам нужны деньги. Имей в виду — если к вечеру не достанем хотя бы пару серебрушек, я сдам тебя в бордель.
— Ты думаешь в таком месте он есть? — скривилась Элли. — К тому же у меня уже есть печальный опыт…
— О, этот опыт тебе понравится еще меньше, — Корвин хлопнул ее по плечу, и девушка нехотя пошла вперед.
На время ярмарки, которая проходила каждые три месяца, Новый Схрон и площадь перед его воротами превращался в огромный улей разношерстного народца. Здесь были болло, кварги, тролли, люди и множество других рас, названий которых Элли не знала. Один раз ей пришлось буквально повиснуть на некроманте, который пытался добраться до женщины в потертом балахоне и с грязным венком в волосах. Гримаса ненависти на лице Корвина не оставляла никаких поводов для сомнения, что некромант не собирается здороваться и пожимать руку. Огромным усилием девушка повалила некроманта в дорожную пыль и между ними завязалась короткая потасовка, по окончанию которой Элли могла похвастаться огромной шишкой на лбу, а некромант — расцарапанной шеей и рукой; толпа зевак, которая наблюдала за дракой, расстроенно начала редеть, сердито ворча на бродяг. Изрядно извалявшись в пыли, Корвин и Элли больше всего смахивали на бедняков; и если костюм Корвина хоть немного сохранил былое качество и красоту, то Элли, мельком увидев себя в зеркале, готова была сорвать тряпки и идти нагой. Один купец, который продал множество пряников зевакам, поощрил дуэт бродяг серебряной монетой, и настроение Корвина значительно улучшилось.
Пока Элли горевала, украдкой разглядывая свой новый образ в зеркале, некромант оживленно болтал с продавцом; закончив, Корвин прихватил с прилавка два пряника и, весело насвистывая, протянул один девушке.
— Хорошая новость — бордель в этом месте все же есть, — он наблюдал, как девушка вгрызается в хлеб, — а плохая… плохая заключается в том, что тебя туда не возьмут.
— Ты ведь пошутил? — угрюмо бросила девушка.
— Считай, что пошутил, — кивнул некромант, разглядывая свой пряник и подбрасывая его на ладони. — Пока ты тут плачешь над своими поломанными ногтями, я придумал, как нам достать денег и на еду, и на выпивку, и на комнату с бадьей горячей воды.
— И? — Элли стряхнула крошки с рубашки.
— Кулачные бои. Этому парню очень понравилось, как я избивал тебя; он даже сказал, что это было профессионально, — фыркнул Корвин. — Так вот, наш поклонник считает, что у меня есть все шансы продержаться пару боев и заработать как минимум один золотой.
— Очень профессионально, — Элли дотронулась до шишки и нахмурилась. — Ты не в том состоянии, чтобы драться.
— Это почему же? — Некромант расправил плечи.
— У тебя два дня назад вырвали глаз, — холодно процедила девушка. — Подобраться к тебе с правой стороны проще простого.
— Значит, буду осторожней.
— А еще твоими противниками не будут слабые голодающие женщины.
— Это точно, — Корвин, недовольно поджимая губы, протянул ей свой пряник и пошел по проходу. Элли, не веря своему счастью, торопливо съела половину, а оставшуюся часть долго вертела в руке, прежде чем некромант отказался ее есть.
Ярмарка изобиловала не только товарами, но и всевозможными развлечениями: кулачные бои, стрельбища, шутливые и вполне серьезные поединки на боевом оружии, выступления бродячих артистов и великое множество народных развлечений. Мимо одного такого Элли не смогла пройти: высокий столб, на самой вершине которого стояла большая корзина с едой. Любой желающий мог попробовать взобраться по гладкому, облитому маслом стволу и сорвать неплохой куш. Девушка под оглушительный хохот толпы пыталась удержаться на скользком дереве, но в конечном итоге оказалась в пыли, перепачкав и без того грязную одежду. Толпа в должной мере отблагодарила ее за минуты смеха, наполнив ладони горсткой медяков. Дрожащими от усталость руками, Элли пересчитала грязные монетки и с торжеством посмотрела на некроманта — ровно одна серебрушка.
— Сдам в цирк, — угрюмо буркнул тот.
Надо сказать, что Корвин, хоть и был отличным бойцом, не был мастером ни холодного, ни стрелкового оружия; меч, выписывая плавные восьмерки в обороне, двигался слишком медленно, и два раза некромант был повержен, вновь наглотавшись дорожной пыли. Стрелял Корвин и в лучшие времена не слишком метко, а сейчас, по понятным причинам, и вовсе прошел мимо стрельбищ, даже не повернув головы. В отличие от Элли, которую потчевала добродушная толпа веселых крестьян и работяг, зрителями некроманта были воины, девиз которых заключался во фразе «все, или ничего». Так что к моменту, когда путники добрались до арены, Корвин был мрачнее тучи и злее самого злого пса.
Пробравшись к самой ограде, некромант оперся на деревянный бортик, внимательно следя за разворачивающимся поединком. Элли, которая не привыкла к насилию, не смогла сдержать болезненного стона: битва, хоть и без ножей и дубин, была вовсе не притворной и велась до полусмерти одного из соперников. Правила были просты: войдя в круг, человек должен был сразиться с победителем и занять его место. Выигравший четыре боя подряд получал двадцать золотых монет, которые сейчас покоились в небольшом мешочке на поясе распорядителя-дородного мускулистого детины. Толпа с ликованием встречала добровольцев, делала ставки и восторженно кричала, когда объявлялся победитель. Двадцать золотых — внушительная сумма, и добровольцы выстраивались в очередь. В основном это были либо такие же бродяги, как и Элли, либо бедно одетые крестьяне.
Корвин не торопился; с видом величайшего равнодушия он наблюдал за становлением очередного фаворита. Добровольцы сникли, трезво оценивая возможности победить рослого, крепкого мужика, который под восторженные крики толпы сорвал с себя остатки порванной рубашки и красовался, подманивая слабодушных.
— Может, нам стоит прийти позже? — начала было Элли, дотрагиваясь до локтя некроманта, но Корвин смерил ее холодным взглядом и перелез через ограждение.
Толпа, успевшая за десять минут изголодаться по зрелищам, встретила нового бойца оглушительным ревом, улюлюканьем и насмешками: рядом с крепким бойцом Корвин выглядел особенно неуверенно и жалко — плечи ссутулены, ступни неловко подвернуты, грязные волосы хоть и скрывали лицо, не могли скрыть от толпы отсутствие правого глаза. По единодушному мнению бродяга, который вдобавок ко всему был ниже ростом на полголовы, не продержится и двух минут.
— Эй, смельчак, назовись, — через смех крикнул противник некроманта. — Пусть гробовщик подойдет ближе — ты воспользуешься его услугами после первого же удара. Эй, а может мне дать тебе время составить завещание? Хотя у тебя даже сапог-то нормальных нет. Придется прикопать тебя в канаве — за это возьму твой меч. Потянет на три медяка.