Но вот теперь, попав в мир, где от всего лечились с помощью сомнительных настоек, кореньев и заговоров, девушка чувствовала себя кладезем бесполезной информации. Фермерам не было дела до того, что инкубационный период сибирской язвы всего лишь три дня, а вылечить ее можно обычным пенициллином. Скот продолжал дохнуть от «проклятья», Элли злилась, выбивалась из сил, пытаясь объяснить, как спасти обреченных буренок и не заразиться самим владельцам. Языковой барьер лишь усложнял задачу: и если название болезни на латыни действительно никому ничего не говорило, то узнав, что пенициллин так же неизвестен, Элли схватилась за голову. Фола, лишь однажды выслушав ее, пригрозила выпороть на заднем дворе, если девчонка не перестанет нести дьявольскую тарабарщину. Однако больные пневмонией, под чутким руководством лекаря, все-таки поднимались на ноги, от гангрены лечились листками растения, похожего на чертополох, а ожоги смазывали мазью из одуванчиков. В этом мире не было ни антибиотиков, ни современных томографов, ни рентгеновских снимков, но тем не менее болезни и здесь отступали и нередко бывали разбиты.
А ведь если наладить отношения с ее миром, медицина вместе с примесью этой диковатой магии достигнет небывалых высот. Невольно Элли вспомнила свой сон в подземной пещере и поежилась. А может быть все и к лучшему — пусть каждый из миров живет самостоятельно. Только троллей, которые то и дело норовят устроить драку, не хватало на улицах центральных городов. Но если все-таки наладит, то ее, Элли Новак, ждет такая слава, которая и не снилась ни одному политику.
Губы Элли тронула улыбка, когда она представила, как за круглым столом переговоров сидят всевозможные существа, которых считают сказочными, а напротив — представители всех стран пытаются выторговать новые ресурсы. Девушка ни на секунду даже в своих мыслях не верила, что альтруизм в ее мире может существовать как явление реальное.
Впрочем, ничего подобного Элли делать не собиралась. Их путешествие близилось к концу, и совсем скоро она вернется домой. Оставалось лишь объяснить, где она провела так много месяцев. А этот мир… существовал сотни тысяч лет без нее, и будет существовать еще столько же.
Из размышлений Элли вывел увесистый тычок в бок — лекарь оказался коротышкой-кваргом и уже несколько минут старался привлечь ее внимание.
— Последняя, — лекарь с опаской выглянул на крыльцо и захлопнул дверь, — все утро верчусь на ногах. Еще чуть-чуть и меня самого надо будет нести.
Элли с опаской поглядела на коротенькие кривые ножки кварга.
— С виду здорова, ну-ка, дотронься до носа, — коротышка взобрался на высокий табурет.
— Со мной все в порядке, — Элли послушно проделала необходимое движение. — Моему другу крепко досталось в кулачном бою. Кажется, у него ребро треснуло.
— А посмотреть не пробовала? — скривился кварг. — Развелось вас в последнее время горе-знахарей.
— А что это даст? — уязвленно огрызнулась Элли. — Трещину так просто не вылечить…
— А ты еще скажи, что ты лекарь, — прищурился кварг. У всех представителей этой расы надбровные дуги были чуть под углом, из-за чего всегда казалось, что кварги злятся. Лекарь перед ней, хоть и хмурился, говорил достаточно благодушно.
— Да, — девушка вскинулась, гордо скрестив руки на груди.
— Так сломано или цело? — уже откровенно веселился коротышка. — Ну-ка, дай руку.
Элли протянула руку, и кварг, задрав рубашку, приложил ее ладонь к своему пухленькому торсу.
— Ну, чувствуешь?
— Ребро, — недоуменно произнесла Элли.
— Верно, а вот тут? — Кварг повернулся другим боком.
— Никакой разницы, — спустя минуту откликнулась Элли.
— А ты не стесняйся, присмотрись, надави, если надо.
Элли послушно нагнулась и принялась изучать сухую кожу. Она решительно не понимала, чего от нее добивается кварг, ведь на ощупь микротрещину не определишь… Перед глазами тут же всплыла университетская анатомическая модель скелета, только с неестественным красным пятном на правой стороне.
— Вот тут, на шестом, — наконец выдохнула она, и кварг кивнул. — Мне просто…показалось…
— Плох тот лекарь, что не доверяет себе, — подняв палец вверх поучительно изрек кварг, заправляя рубаху в зеленые штаны. — Ну, а теперь я повторю: трещина или ушиб?
— Ушиб, — нехотя ответила девушка. — Я все равно не доверяю подобным методам.
— Так возьми нож и разрежь своего друга, чтобы своими глазами увидеть то, о чем тебе сказали руки, — кварг нагнулся и исчез под столом, гремя стеклянной посудой. — А тебе с твоим даром вообще глаза не нужны.
— Каким еще даром?
Кварг вывалил на стол гору банок и недоверчиво посмотрел на девушку.
— С благословением духов, каким же еще. Вот этим смажешь ушибы, а вот это дашь выпить. Разведешь в вине или пиве. Откуда, говоришь, приехали? Я здесь тебя раньше не видел, — кварг прищурился, складывая несколько коробочек и склянок в корзину.
— Издалека, — Элли забеспокоилась и поспешила вынуть из кармана деньги. — Сколько?
— Пять золотых. А где это «издалека»?
— С моря, — слова вырвались раньше, чем девушка успела их обдумать; на самом краю памяти всколыхнулось воспоминания о большом торговом порте и фрегате, который носил название «Королева Солнца».
— Далеко, — кварг покачал головой и оглядел девушку. — И с деньгами я смотрю у тебя туго. Не будь ты чисторожденной — ни в жизнь бы не принял. Сбежала от кого? Куда направляешься?
— Можно и так сказать, — Элли отсчитала пять монет и высыпала их на маленькую ладошку лекаря. — Направляюсь… в Ларкет, — выпалила она. — К чему все эти вопросы, почтенный?
— Бродяг на дорогах развелось много, — пожал плечами тот, пряча монеты в карман, — преступников, да всякого сброда тоже прибавилось.
— Учту, — холодно откликнулась девушка, вешая на руку корзину и разворачиваясь к выходу.
— Пусть духи освещают твой путь, — попрощался кварг, и Элли спиной чувствовала на себе его пристальный взгляд. Уже на пороге она не выдержала и, обернувшись, спросила:
— А что значит «благословение духов»?
— А ты спроси своего спутника, — кварг оскалился особенно широко, отчего его маленькое личико сморщилось и стало напоминать печеное яблоко. — Сдается мне, он должен тебе кое-что рассказать.
— Да чтоб вас всех… в этом мире отвечать на вопросы прямо, видимо, является признаком дурного тона, — ворчала она себе под нос, пока шла по пыльной дороге. На половине пути девушка вспомнила слова лекаря о расплодившихся разбойниках; откровенно говоря, Корвин и она больше всего сейчас смахивали на лихих, не слишком удачливых бродяг — побитых, бедных и грязных. Девушка решительно спросила у первого прохожего, где можно разжиться новой одеждой. Нужная лавка оказалась всего лишь в паре домов от таверны, где они остановились.
Элли понадобилось совсем немного времени — выбирать было не из чего, да и не на что. Простые рубашки, новые штаны и пара плащей — маленький мешочек опустел еще на несколько монет.
В самой таверне царила обычная для подобных мест суматоха. На этот раз никто не дрался, но активно пил за здоровье соседа по столу. Судя по огромному количеству народа, который скандировал имя (Элли так и не смогла его разобрать), этот джентльмен угощал всех посетителей, и после каждого нового подноса с пивными кружками таверна содрогалась от громоподобного возгласа одобрения. С трудом поймав за локоть трактирщика, девушка попросила принести обед в комнату, а также собрать мешок продовольствия для небольшого путешествия. Заметив промелькнувшую плутовскую улыбку, Элли мрачно пообещала, что, прежде чем платить, лично проверит, что хозяин туда положил. Поднявшись на второй этаж, она на секунду замерла перед дверью и прислушалась. Но оттуда не донеслось ни звука, и Элли аккуратно отворила ее.