— Вспомни, зачем мы тащим его за собой!
Корвин потянулся к пустой фляжке, горестно вздохнул и спрыгнул на землю; подошел к лежащему в дорожной пыли человеку, несколько раз качнулся с пятки на носок, а затем со вздохом подхватил ренегата под мышки.
— Мне напомнило это наше детство. Вот только тогда я каждый раз тащил тебя домой, когда ты падал и разбивал колени, — ровно, но в тоже время как-то зло проговорил блондин, — а когда подросла Эйндвинд, мне пришлось нянчиться с вами обоими. Знаешь, что доставляет мне радость?
— Ходячий труп не может радоваться, — некромант брезгливо отряхнул руки.
— Представляю твое выражение лица, когда и она исчезнет. Когда умирала Эйндвид, ты выглядел нелепо…
Корвин замер, и Элли почувствовала, как внутри нее все замирает от ужасного предчувствия. Его лицо потемнело — в точности так, когда он приходил в неконтролируемую ярость.
— Корв… — она не успела договорить.
Одним сильным ударом в челюсть некромант свалил плохо стоящего на ногах ренегата и принялся его избивать; методично, с холодным расчетом, что-то приговаривая сквозь зубы. Блондин не издал ни звука. Будучи в полной власти младшего брата, он не мог себя защитить.
— Прекрати! — Элли кубарем скатилась с седла и бросилась к некроманту.
— Не лезь, — не глядя на нее, рявкнул Корвин.
— Это глупо, Корвин! — Элли повисла на занесенной руке, но некромант лишь отмахнулся от нее. Впрочем, в ярости некромант «отмахивался» не только с помощью физической силы. Ее швырнуло на землю, а сверху словно придавило огромной глыбой льда. Девушка силилась сбросить с себя тяжесть, из-за которой не могла вздохнуть, но все попытки были тщетны. Краем глаза она видела, что Корвин с садисткой улыбкой продолжает избиение, даже не глядя в ее сторону. Впрочем, Элли не нужно было видеть лица некроманта, чтобы понять — он не в себе. Может быть, много выпил, может быть, слова брата задели то, что задевать было категорически нельзя, но так или иначе, некромант не отдавал себе отчета в происходящем.
— На твоем месте я бы освободил девчонку, если она, конечно же, нужна тебе живой, — прохрипел Дерек, когда некромант отстранился, потрясая в воздухе разбитым до крови кулаком. Корвин обернулся, хмуро оглядел извивающуюся на земле Элли, губы которой уже порядком посинели, и напоследок пнул мужчину; щелкнул пальцами, и девушка с громким хрипом сделала вдох, перекатилась на живот и приподнялась на руках, пытаясь встать. Некромант протянул ей руку, но она, глянув на него исподлобья, с трудом встала на ноги самостоятельно.
— Я не хотел, — тускло сказал мужчина, проводя ладонью по лицу. Вид у Корвина был и вправду растерянный — словно мужчина и не заметил содеянного.
— Как же, — огрызнулась девушка, глядя на залитое кровью лицо ренегата.— Ты понимаешь, что натворил? Какой в этом был смысл?
— Смысл? Ему было больно, — некромант пожал плечами.
— Посмотри на его лицо! — вышла из себя Элли. — Кто теперь поверит нам?! Держи себя в руках!
Корвин изумленно моргнул, словно не веря, что девушка, его слуга, осмелилась приказывать ему. Элли, порывшись в сумке, достала обрывок старой тряпки и склонилась над ренегатом. Живой или мертвый — ему было больно. В глазах блестела ярость и злость; девушка была готова поклясться, что Дерек мечтает скрипнуть зубами, закричать и, возможно, дать сдачи обидчику, но его тело больше ему не принадлежало; избитый и униженный, он лежал на дороге, позволяя ей стирать темную кровь с лица.
— А ведь я предупреждал тебя — он опасен, — очень тихо, так, чтобы услышала только девушка, прохрипел ренегат. — Не строй иллюзий, что он изменится. Маленькая, наивная, безответно влюбленная…
— Заткнись, — огрызнулась она; с чего этому ублюдку пришло в голову, что она вдруг влюблена?.. — Мне наплевать.
— Малодушные лгуны.
— Корвин, заткни его, — Элли поднялась, брезгливо оттряхнув пыль с колен, и отвернулась.
— Могу вырвать ему язык, — пожал плечами некромант, — но тогда он будет вообще для нас бесполезен.
— Затолкай ему в глотку, — она швырнула окровавленную тряпку и вскочила в седло. Корвин, несколько секунд разглядывая темные разводы на ткани, выполнил ее просьбу; взвалил старшего брата поперек седла, не слишком заботясь о его удобстве. Черный жеребец недовольно переступил с ноги на ногу, всхрапнул, уткнувшись мордой в плечо некроманта. Мужчина рассеяно погладил животное, и неожиданно перевел тяжелый взгляд на Элли.
— Что? — девушка поежилась.
— Никогда больше не лезь под руку.
— Послушай, я понимаю, что вы ненавидите друг друга, но это не повод убивать его.
— Не повод? — вкрадчиво переспросил мужчина. — Он убил мою мать, из-за него и всей этой братии наш мир погрузился в нескончаемую войну, вырвал мне глаз и собирался отправить тебя на тот свет. Это не повод?
— Не повод убивать его прямо здесь, — уточнила девушка и тронула поводья. Кто она такая, чтобы читать ему нотации и лекции о мире и добре? Это его мир, и он волен поступать так, как захочет.
***
Во второй половине дня на самом горизонте показались заросшие деревьями руины города с остатками высокой каменной стены — они достигли цели.
— Ты уверен, что сможешь заставить его сказать требуемое? — Элли с опаской поглядывала на почти развалившейся арочный пролет, в тени которого отдыхали несколько стражников.
— Нет, — Корвин увлеченно пытался намотать на руки веревку. — Ему и не потребуется говорить. Двое ренегатов и пленник — какие могут быть вопросы?
— Но если они меня узнают…
— Не узнают.
— А если…
— Можешь остаться тут, — не выдержал некромант. — Я позову тебя, когда все закончится. Если, конечно, тебя не сожрет медведь.
Элли насупилась и промолчала. Отступать, когда до заветной цели было рукой подать, было, по меньшей мере, глупо.
Но даже сейчас, доверяя некроманту и веря, что его план сработает, девушка не смогла сдержать дрожи в руках, когда они поравнялись с постом стражи.
Их пропустили. Сонный стражник, увидев капитанский знак на плаще ренегата, выронил из рук фляжку и выпрямился, с испугом поглядывая на всадников. Дерек, подчиненный воле некроманта, даже не повернул головы; Корвин ниже опустил голову, будто бы впадая в еще большее уныние, а девушка окинула воина внимательным взглядом. Молоденький, форма болтается на худеньких плечах, лицо доброе, безволосое, с каким-то детским выражением. Элли поспешно отвернулась, боясь представить, что если все пойдет не так, им придется убить этого мальчишку.
Они благополучно проехали под полуразрушенной аркой и оказались среди древних руин. То, что осталось от наземной части города, представляло собой величественное зрелище — обломки высоких колон, полуразрушенные статуи, скрытые высокой травой каменные глыбы, некогда бывшие частью домов и храмов. Вековые деревья скрывали небо, а солнечный свет, пробивающийся сквозь густую крону, озарял мертвый город призрачным зеленоватым сиянием.
Они остановились перед уцелевшим зданием, которое Элли сначала приняла за гробницу — две колонны, фрески, изображающие что-то вроде страшного суда над мертвыми, ажурная решетка, за которой скрывались каменные ступени, ведущие в непроглядный мрак. Путники привязали лошадей, зажгли факелы и замерли перед входом.
— Не боишься? — Корвин дотронулся до ее руки, и Элли словно очнулась от оцепенения, в котором находилась весь путь через мертвый город.
— Нет… да, — сквозь зубы выдохнула она, принимая из рук некроманта факел. — Это место, оно…странное.
— Это Город Мертвых, — пожал плечами мужчина, потянув на себя ажурную створку; протяжный скрип металла заставил Элли сжаться и нервно оглядеться. — Может прозвучать банально, но живым здесь давно нет места.
— Вы говорили, что город проклят. Что это значит?
— То, что город проклят, — Корвин толкнул на каменные ступени брата и протянул Элли руку. — В твоих интересах оставаться в неведении.