…по ногам потянуло холодом; содрогаясь, Элли видела, как сотни духов бредут между воинами, проходят сквозь них и накидываются. Некоторые падали на землю, другие — пытались отбиваться от невидимых врагов, другие же, обладая невероятной силой воли, сохранили разум и шли прямиком на Элли и некроманта, которому все же пришлось обнажить меч. Впрочем, Корвин постарался и боеспособных противников осталось меньше дюжины. Подавленные, сбитые с толку и не знающие против кого бороться, они стали легкой добычей для клинка девушки. И убивая, Элли не испытывала никакого угрызения совести.
В короткий срок неравный бой был окончен. Устало опираясь на меч, девушка огляделась: дорога была сплошь залита кровью. Сам Корвин, бледный, шатающийся и с трудом держащийся на ногах, громко ругаясь, осматривал труп того самого человека, что ехал на носилках. Маленькая девочка-болло сидела на самой обочине, низко опустив голову и сжимая в руках игрушку.
— Эй, — Элли опустилась рядом и легко дотронулась до ее плеча. — Все… все будет… — слова комом застряли у нее в горле. Сказать ребенку, у которого только что на глазах убили родителей, что все будет хорошо? Да, можно, но что делать потом? Не тащить же ее на Дорогу?
— Элли, — позвал некромант, и девушка поспешила отойти, — взгляни сюда.
Корвин, сотворив с десяток светлячков, рассматривал поверженный труп. Полукровка, как и выживший ребенок, правда, с более светлой кожей и выше ростом, почти как человек. Некромант распустил ворот шелкового одеяния, и Элли едва удержалась от вскрика; на зеленом шелке шла витиеватая вышивка, которая складывалась в до боли знакомый знак. Они видели его каждый день, там, на Дороге, на придорожных столбах, среди прочих знаков. Никакой ошибки быть не могло.
— У всех, — как-то тускло бросил некромант, поднимаясь на ноги и отряхивая плащ. — Эй ты… девочка, как тебя зовут?
— Лу, — ребенок поднялся на ноги, упрямо вскинув голову и продолжая сжимать в руках деревянный меч. По щекам все еще катились слезы, но взгляд был полон решимости стоять до конца.
— Лу, ты знаешь, почему эти воины убили твоих родителей? — безжалостно спросил Корвин.
— Потому что никто не должен видеть незримую гвардию, — словно на автомате выдохнула девочка, и снова заплакала.
— Ты знаешь, чей это знак?
— Только Император и его тайная гвардия знает… — девочка уже больше ничего не могла сказать и только плакала.
Корвин и Элли переглянулись — покидать этот мир было еще рано.
— Иди-ка сюда, — некромант попытался придать голосу мягкости, — ты должна будешь рассказать нам все, что знаешь… но сначала… неплохо было бы уйти отсюда, правда?
Девочка безропотно позволила некроманту взять себя на руки, и все трое скрылись в лесу.
***
Элли лишь с трудом смогла подавить широкую улыбку, когда некромант, споткнувшись в кромешной тьме, оборвал грязное ругательство и с опаской покосился на спящего ребенка; девочка сонно вздохнула, сильнее сжала маленькими пальчиками грубую материю плаща некроманта и продолжила спать на его плече. Поначалу Лу неотрывно смотрела назад — на Элли и на дорогу, которая осталась позади. Но вскоре сон сморил ее, и она заснула, трогательно обнимая мужчину за шею. Они шли уже несколько часов, и все это время Элли не переставала мысленно улыбаться, глядя на своих спутников. Было что-то необычайно трогательное в этой картине — некромант, редкостный подлец и гад, очень бережно нес осиротевшего, чужого ребенка.
— Все, заночуем здесь, — Корвин аккуратно положил девочку на мох и с наслаждением повел плечами. — Идти дальше черт знает куда — бессмысленно. А в этой глуши нас никто не найдет.
— Ложись спать, — Элли дотронулась до его плеча, — ты едва стоишь на ногах. Я покараулю.
Вопреки ее ожиданиям, Корвин не стал возражать; укутавшись в плащ и облокотившись на шершавый ствол дерева, мужчина тут же уснул, оставив Элли с кислой миной сидеть в темноте — напоследок он предостерег ее от костра.
Элли никогда не боялась темноты, но, как и любой человек, чувствовала себя неуютно, не имея возможности видеть дальше своего носа. Остаток ночи она развлекалась тем, что создавала «светлячков» — низшие духи ярким огоньком вспыхивали на ее ладонях, поднимались на несколько метров и гасли; на что-то большее девушка пока способна не была. Корвин легко управлялся со своими подчиненными, а Элли с неимоверными усилиями могла заставить светящийся шарик полететь в нужную сторону. Впрочем, даже такое занятие не позволяло не думать о том, что они только что сделали.
Элли давно смирилась — она проклята. Во всех смыслах; не везло ей, не везло людям и существам, которые попадались на ее пути. Чем обернулась эта встреча для маленькой девочки? С утра у нее была семья. Наверное, даже счастливая. А теперь — хорошо, если останутся хоть какие-то воспоминания. А что помнит она сама? Элли с тоской послала светлячка в небо. Предрассветные часы обещали быть долгими.
***
Корвин с удовольствием потянулся, хрустнув костяшками пальцев. Новый день встретил его холодным утром с моросящим противным дождем. Впрочем, настроение выспавшемуся некроманту не могли испортить подобные мелочи. Мужчина с благодушной улыбкой посмотрел на девочку, которая, нахохлившись, сидела под деревом и неохотно ела кусок вяленого мяса.
— Держи, — Элли, порывшись в сумке, протянула ему еду и украдкой зевнула в кулак.
— И тебе с добрым утром, — некромант с наслаждением вгрызся в кусок. Некоторое время они ели в полной тишине, прислушиваясь к лесным шорохам и шуму дождя. Откладывать более тягостный разговор и тяжелое решение было нельзя.
— Ну хорошо, — поймав многозначительный взгляд Элли, нехотя выдавил Корвин, обращаясь к Лу, — нам нужно решить, что делать дальше. Но сначала — ты знаешь, чьи это были солдаты?
— Нет, — Лу качнула головой, — но знак, про который вы спрашивали — его носят верховные настоятели аббатства.
— Все? — уточнил некромант.
— Наверное, — девочка пожала плечами, — я видела настоятеля только раз, на ярмарке. Родители взяли меня с собой в город, и настоятель, проезжая мимо, бросил мне орех, — ее голос предательски дрогнул.
— Как он выглядел?
— Большой, вкусный… папе пришлось дробить его на много частей, — тут девочка шмыгнула носом и по щекам покатились слезы. — А мама очень обрадовалась — у нас они не растут и я бы никогда его не попробовала…
— Настоятель, — нетерпеливо оборвал ее Корвин. — Как выглядел он? Был похож на нас?
— Я никогда не видела таких, как вы, — девочка утерлась рукавом балахона. — Мне рассказывали, что ваш народ живет за Зеленым морем и после воцарения Вечного Императора никогда не приезжал к нам.
— Что такое незримая гвардия? — Элли очень не хотелось мучить ребенка расспросами, но иного выхода она не видела.
— Не знаю, — Лу с открытой враждебностью глянула на девушку. — Только слышала, что любой, кто встанет на ее пути, будет уничтожен, — тут она разревелась в голос, и некромант устало закатил глаза.
— Молодец, — огрызнулся он на Элли. — Успокойся… хотя нет, лучше плачь.
Некромант жестом поманил девушку за собой; отойдя на десяток шагов, Корвин задал самый главный вопрос: а что делать дальше с малышкой? Тащить ее за собой на Дорогу было бы преступлением, бросать в лесу — убийством. Но и пользы от детеныша-болло не было; все, что она могла рассказать, едва ли было пригодным для путников.
— Нам еще рано уходить, — наконец выговорила Элли. — Может быть в крупном городе что-нибудь знают о нем.
— До крупного города надо добраться, — сварливо проворчал некромант, — а у меня руки отсохнут нести ее.
— Пойдет рядом, — девушка философски пожала плечами.
— Тогда мы состаримся в этом лесу. Если бы эти болло просто спасались бегством, то они не стали бы собирать такие огромные сумки. Они намеревались где-то отсидеться. Возможно, неподалеку есть еще одна деревня, — Корвин почесал подбородок. — В одном ты права — уходить рано, а на Дорогу мы всегда успеем вернуться.
Поселение действительно оказалось недалеко — три дня пути через лес. Все это время Корвин, грязно ругаясь под нос, тащил на своем горбе изрядно притихшую девочку, а Элли, мысленно вторя некроманту — двойную поклажу.