Она была не одна. Сотни каменных фигур заполняли зал. Это были изваяния людей, болло, троллей, кваргов и иных рас, с которыми девушка никогда не встречалась. Черный камень мягко отражал желтоватый свет искорки. Хаотичный на первый взгляд порядок, оказался идеальным, когда Элли шагнула вперед. Статуи были выстроены широкими кругами, петляющий между фигурами проход вел к центру зала.
Каменные лица изваяний смотрели вперед; у них не было глаз, черты лиц были грубыми, а зачастую их не было и вовсе. Здесь были воины, были крестьяне, были вельможи. Неизвестный скульптор великолепно выточил из камня их одеяния, снабдил едва различимые в темноте предметы искусной резьбой и смог сделать так, что Элли не могла отделаться от мысли будто бы эти существа вполне реальны. Пробираясь к центру зала, Элли настороженно оглядывалась. Некоторые статуи застыли в движении: высокий человек в дорогом одеянии пытался протиснуться между двумя другими, чуть поодаль развернулось целое сражение — несколько людей скрестили мечи, а прямо перед девушкой застыли трое — двое мужчин и скорчившаяся у их ног женщина.
Повинуясь внезапному желанию, девушка остановилась, разглядывая ансамбль. Оба мужчины были высокими, статными; один из них приставил меч к горлу женщины, а второй, чуть склонился, словно прислушиваясь к своей жертве. Творец не стал детально прорабатывать их головы, лишь широкими сколами наметил очертания. Но скульптура женщины была проработана детально. Изодранная, некогда богатая одежда, оголенные израненные руки, копна спутанных волос, и идеальное лицо — красивое, с правильными чертами, но искаженное злобой и отчаянием. Поежившись, Элли продолжила путь. С каждым новым рядом сцен встречалось все больше. Убийства, предательства, пылкие признания в любви, бытовые сценки — их объединяло одно; все лица фигур были обращены к центру грота.
Смысл был предельно ясен — что-то отвлекло всех этих существ, завладев их вниманием. Пробираясь вперед, Элли отмечала, что с каждым новым кругом скульптор начинает все лучше прорабатывать лица. И теперь девушке с большим трудом удавалось заставить себя думать, что все вокруг — работа неизвестного мастера.
Наконец, она добралась до центра — небольшая площадка, в центре которой стоял пустой пьедестал. Без всякого сомнения, по замыслу художника все взоры были прикованы именно к нему. Поддавшись искушению, Элли легко забралась наверх, оглядывая зал с небольшой высоты; светлячок крутился над ее головой, несколько раз полыхнув ослепительной вспышкой, освещая почти весь грот. С плохо скрываемым разочарованием девушка спустилась вниз. Всего лишь огромная статичная композиция. Впрочем, если бы действия девушки повлекли за собой какие-нибудь изменения, Элли бы не обрадовалась. В противоположном конце зала ей показался черный провал прохода. Возвращаться в пещеру, заполненную мумифицированными трупами, и искать другой путь девушке не хотелось.
Последний круг скульптур почти упирался в площадку и был выточен так, что Элли невольно поежилась под тяжелым взглядом какой-то пигалицы, одетой в рабочий комбинезон и плоскую кепку. Поджав губы, девушка поскорее отвернулась — нижняя часть лица этой скульптуры была сколотой, и создавалось впечатление, что некто с когтистой лапой не сдержал своей ярости. Ее взгляд упал на стоящего рядом человека. Элли невольно вздрогнула, и потребовалось некоторое время, чтобы образ, напугавший ее, чуть померк.
Ей показалось, иного просто не могло быть. Вырезанный из камня мужчина был одноглазым и только это делало его похожим на некроманта. Неопрятный старомодный костюм, тяжелая кобура на поясе, осунувшееся лицо, на котором уже залегли глубокие морщины — это мог быть кто угодно.
Стиснув кулаки, девушка стала пробираться к выходу. Искал ли их кто-нибудь? Корвин бы не оставил ее умирать в этом месте, во всяком случае не после всего того, что они пережили. Но справится ли он один? Элли была уверена, что циркачи предпочли поскорее убраться с этой проклятой земли.
Девушка плохо помнила, что именно произошло: нечто из тумана схватило ее, больно кусая и утаскивая прочь от дороги. Элли потеряла сознание и очнулась уже в пещере. Судя по всему, она первая, кто смог очнуться. Все это напоминало сценарий старого фильма: хищники похищали жертв, отравляли их организм и относили в логово, где их судьбой ведал вожак стаи.
Что стало с другими жертвами, Элли уже догадалась. Ей повезло: она была человеком и отточенный годами механизм дал сбой. Ей повезло дважды: она была пришельцем из другого, более развитого мира и ее тело смогло справиться с токсином. Как именно функционировала вся эта пищевая цепь, Элли знать не хотела.
Полуразрушенная арка вывела ее из зала в широкий коридор. Здесь было сыро, ощущался небольшой подъем, а сам коридор уже не напоминал рукотворный. Несколько раз девушка останавливалась на развилках, не зная какую дорогу выбрать, но, в конечном итоге, дорога вывела ее к подземному озеру. Наплевав на возможные опасности, Элли сначала вдоволь напилась, а потом осторожно умылась, соскребывая с кожи твердые коросты.
Элли устала. Недавнее потрясение все еще сжимало ее сердце, липким страхом пробираясь в душу; ей казалось, что она утратила способность удивляться. Она хотела отдохнуть, хотела есть и спать, но понимала, что важней всего выбраться из этого подземного лабиринта. До сих пор на ее пути не встретилось ни одного живого обитателя этого царства, но Элли не питала иллюзий, постоянно прислушиваясь к частым шорохам и завываниям ветра в расщелинах. Спустя некоторое время ей стало казаться, что она ходит кругами.
В очередном туннеле она нашла меч. Оружие валялось посреди прохода; подобрав его, Элли узнала в нем оружие некроманта и со злорадной усмешкой подумала, что он все же не оставил ее. Но что случилось с колдуном?
Ответ не заставил себя ждать. Мужчина лежал на земле, издавая слабый, едва различимый хрип. Он был бледен, кожу покрывала испарина, его трясло. Элли осторожно склонилась над ним; Корвин перевел на нее взгляд, попытался что-то сказать, но тут его вырвало, и мужчина обмяк.
Рана на его руке походила на ожоги, которые остались на теле Элли. Некромант впал в забытье, а девушка не представляла, как ему можно помочь. Впрочем, единственное решение лежало на поверхности и, тяжело вздохнув, Элли ухватила некроманта за ноги и потащила вниз по туннелю.
***
Светлячки роем вились над головой девушки, как можно дальше прогоняя мрак подземного грота. Тихая гладь озера отражала светящиеся искры. Элли очень хотелось нарушить сонный покой этого места — кинуть камень или закричать — но здравый смысл боролся с первобытным страхом тишины. Некромант лежал у ее ног и медленно приходил в себя. Мокрый, кожа болезненно пожелтела, черные волосы облепливали лицо, но он был живым.
— Еще воды? — Элли наклонилась к его лицу, осторожно прикладывая руку ко лбу.
Корвин не говорил. Единственный глаз неоднозначно поблескивал в сумраке грота. То ли некромант не узнавал девушку, то ли был слишком слаб. Она боялась именно первого. Но все же мужчина приходил в себя, и через час смог произнести несколько слов — весьма крепких.
— Что произошло?
— Не знаю, ты лежал посреди туннеля, — Элли помогла некроманту сесть. — Ты ничего не помнишь?
— Помню, — немного подумав, ответил мужчина, — мы отправились за тобой… и за другими… а потом на нас напали, перебили по одному. Какие-то хищники, я плохо их разглядел. Удивлен, что еще жив, — Корвин согнулся в мучительном спазме.
— Да, если тебе интересно — мне тоже не повезло, — девушка рассеяно погладила его по плечам, — меня почти похоронили заживо.
— Как же ты выбралась? — невнятно спросил Корвин, утирая рот тыльной стороной ладони.
— Каким-то чудом проснулась, хотя явно не должна была. Сон был очень… реалистичным, — Элли поежилась. — Вот только… не знаю, наверное, это связанно с тем, что мы люди, а не полукровки. Возможно эти хищники кусают своих жертв и ждут, когда они уснут… А у нас, может быть, иммунитет или что-нибудь еще.