- Не смеши меня! Пег смотрит. А правда, где ты была?
«Да тебе-то что за дело?» – гадала Салли.
- Да просто вздремнула. Рыжая Джейн храпит так, что весь дом трясётся, ночью не уснёшь.
Она склонилась над шитьём, не желая продолжать разговор. Салли нужно было подумать. До сегодняшнего дня она и не задумывалась о том, что у четы Фисков мог быть сын, не говоря уже о сыне, подозреваемом в убийстве. Неужели он и правда утопил деревенскую девушку? А что было за второе преступление, в котором его обвиняли – то, что миссис Фиск и назвать не пожелала? Салли надеялась, что юноша невиновен. Воспитательные методы миссис Фиск сами собой заставляли девушку принять сторону Калеба. Её папаша бывало распускал руки, особенно напившись, но хладнокровные, каждодневные побои, призванные спасти душу, казались ей большим злом. Впрочем, подозрения могут оказаться и справедливыми. И если так – чего он крутится у аптеки Фиска и приюта? Уж не приложил ли он руку к смерти Мэри?
Если кто и знает правду о Калебе, то это мистер Фиск. Сестра-хозяйка сказала, что её муж поправляется – быть может, скоро придёт в приют. Если он окажется здесь, Салли должна будет ухватить его за бороду и поговорить. Аптекарь ведь любил Мэри – он захочет, чтобы правосудие восторжествовало. А ещё он будет ценным союзником, если на него можно положиться. Но это слишком большое «если». Что если Калеб виновен в смерти Мэри? Если верить миссис Фиск, её муж готов на всё, чтобы защитить сына. Тогда как можно быть уверенной, что Фиск сам не убил Мэри? Его привязанность могла быть безрассудной – или просто служить маской, скрывающей тайную похоть, что закончилась насилием. Аптекарь был в приюте в день смерти Мэри, и мог отравить бутыль с лекарством. А на следующее утро он же приходил осматривать тело и мог принести точно такую же бутыль и подменить отравленную безвредной. А ведь о бредил и стонал: «Прости меня, прости». Что если это признание вины?
Салли не знала, как подступиться к этой загадке, не поговорив с Фиском. А пока она поджидает удачной возможности, нужно заняться ещё одним делом – следить, не появится ли поблизости Калеб. Он уже крутился вокруг приюта – разве не может появиться ещё раз? Конечно, заметить его будет нелегко. Молодые люди часто околачиваются здесь, выискивая возможность поглядеть на постоялиц. Как узнать, кто из них Калеб? Кроме того, каждый день занят работой, и времени глазеть в окна остаётся немного. Бывало трудно даже оказаться у окна, выходящего на Старк-стрит, чтобы подать Брокеру сигнал. Хотя ночью она может нести вахту – час или два. Вряд ли ей повезёт что-то увидеть. Но что она теряет?
На следующее утро после разговора Брокера с Биркеттом, Джулиан послал Эвондейлу записку, в которой интересовался выставленной на продажу Далилой. Быть может, Эвондейл будет любезен показать её?
Ответ пришёл быстро – Кестреля приглашали завтра.
В среду молодые люди отправились в конюшни, где стояла Далила. Эта была прекрасная гнедая. Джулиана она восхитила, но купить её Кестрель не мог – у него уже была лошадь, содержание которой обходилось недешево. Тем не менее, он осматривал гунтера как настоящий покупатель и задавал подобающие вопросы.
- Это отличная лошадь, – говорил Эвондейл. – Я знаю, что каждый, кто продаёт гунтера, говорит это, но вы можете убедиться в этом.
- Кажется, вы сомневаетесь, стоит ли расставаться с ней?
- Вовсе нет! Я чертовски твёрдо это решил.
- В самом деле? – Джулиан поднял брови. Выражать сочувствие было нельзя – молодые светские люди не обсуждают такое расхожее и неинтересное злосчастие, как долги. – Это настоящее достижение. Каждый может оказаться без гроша в разгар сезона, но требуется исключительное воображение, чтобы найти то, ради чего стоит разориться в это время года.
Эвондейл рассмеялся, но немного поморщился, будто Кестрель надавил на больное место.
- Боюсь, воображение тут не при чём. Обычное дело – карточные долги, портные, виноторговцы. Так что вы скажете о Далиле?
- Мне нужно подумать.
- У вас есть день ли два, но потом я буду пытаться продать её кому-то другому. Вы понимаете.
- Разумеется.
Они вышли из конюшен, щурясь от солнечного света и глубоко вдохнули свежий воздух.
- Недавно я слышал весьма любопытные слухи, – небрежно обронил Джулиан.
- Что? – Эвондейл метнул на него быстрый взгляд.
- Кто-то говорил мне, что ваш отец водит дружбу со священником, что взялся перевоспитать весталок с Друри-Лейн.
- А, вы про Общество Как-его-там. Да, довольно забавно. Не думайте, что мой отец выжил из ума под старость лет. Он просто так развлекается. Говорит, что в юности много сделал, чтобы поддержать этих девушек на избранном пути, а теперь хочет выручить хоть нескольких, чтобы влить в их ряды свежую кровь.