— Как ты могла, Китнисс? Ты ведь знаешь, что я не смогу простить…
========== Глава 3 ==========
У меня подкашиваются ноги от пронзительного взгляда Пита и его обвинений. Он кажется таким холодным и не родным. Всем своим существом чувствую невидимый барьер, который он воздвиг между нами. Пит отталкивает меня. Злится. Но, тем не менее, он приехал. Приехал за мной.
Этого просто не может быть! Я не могла даже надеяться на это. Как он меня нашел?.. Господи, он же наверняка думает, что я решилась на аборт?!
Не знаю с чего начать…
Рассеянно смотрю на его лицо. Пытаюсь найти в его взгляде хоть маленькую надежду на понимание. Ничего. Его взгляд не выражает ничего, кроме ненависти.
— Откуда ты узнал, что я здесь? — шепчу ему дрожащим голосом. Более неудачное начало для разговора трудно даже придумать.
Пит одаривает меня презрительным взглядом и удивленно поднимает бровь.
— Это единственное, что тебя интересует?
Мои дрожащие от волнения руки бессильно опускаются, хотя еще мгновение назад так стремились обнять его. Не могу выносить его холодного взгляда, но и понимаю, что в этом виновата я сама.
— Я… — судорожно сглатываю. — Прости меня…
Не знаю, что еще могу сказать. Понимаю, что этого не достаточно, но мне так хочется, чтобы он простил меня.
Наблюдаю за тем, как Пит делает шаг назад. Все его тело напрягается, а руки сжимаются в кулаки, которые он немедленно прячет в карманы. Он злится, очень злится.
— Прости? — зло усмехается Пит. — За что именно ты просишь у меня прощения, Китнисс? За то, что сбежала, оставив мне записку… или за то, что решила избавиться от нашего ребенка? Да и сам я тебе, кажется, не нужен.
Его слова заставляют мое сердце сжаться от боли. Не знаю, как объяснить ему, что не хотела, чтобы он страдал. Мне просто было страшно. Мне и сейчас страшно… Я не могла иначе. Он должен это понять. Чувствую обиду. Начинаю злиться… то ли на себя, то ли на него.
Опускаю глаза, не в силах больше выдержать его пронзительного взгляда. Хочу ответить, но вместо этого лишь тяжело вздыхаю.
Так и стоим. Пит молчит. Ждет, когда я отвечу. Что я должна ему сказать? Чего он ожидает от меня? Неужели не понятно? Эмоции переполняют меня. Я так устала. Мне хочется, чтобы все это закончилось, как страшный сон.
Дыхание учащается. Голова идет кругом. Я готова сорваться. Нужно держать себя в руках. Как же это трудно. Я понимаю его, но и меня он должен… нет-нет… обязан понять!
— Я знаю, что совершила ошибку, Пит, — пытаюсь отвечать спокойно, но в моем голосе слышится раздражение. — Но мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти на это! Мне было страшно! Понимаешь?!
Он что, приехал сюда только для того, чтобы обвинять меня? Если так, то лучше бы вообще не приезжал!
— Зачем ты приехал? — добавляю я, а на глазах снова проступают слезы. Зачем он так со мной?!
— Можешь считать мой приезд сюда желанием все-таки стать отцом, кажется это очевидно, — его голос звучит строго. — И я, видимо, очень удачно выбрал время…
О, Боже! Он все неправильно понял! Как мне его переубедить?! Я не хочу здесь больше находиться. Я хочу, чтобы мы ушли. Пытаюсь возразить:
— Это совсем не то, что ты думаешь, Пит! — мой голос уже срывается на отчаянный крик. Это невыносимо. Едва стою на ногах. Мне плохо. Хочется бежать подальше отсюда, но не могу сдвинутся с места.
Мой ответ приводит мужа в ярость. Он учащенно дышит, а лицо приобретает багровый оттенок. Пит тоже едва держит себя в руках.
— А о чем я должен думать?! — он отвечает мне с такой злобой, что я невольно отступаю назад. От него на мгновение повеяло угрозой. Испуганно смотрю ему в глаза. В них нет признаков наступающего приступа. Никогда не видела его в таком состоянии. — Но если тебе действительно так интересно, то на самом деле я думаю о том, что это и мой ребенок тоже! И ты не имела права так поступать со мной!
— Пит, прости, — меня начинает охватывать паника. Я плачу. Губы начинают дрожать. Истерика. Не могу остановиться. Пит сурово молчит. Замечаю, что ему невыносимо находиться рядом со мной. Он хватается за голову, резкими движениями пропуская волосы между пальцев. Всхлипывая, пытаюсь объяснить. — Ты ошибаешься… Я не… Ты не понимаешь…
— Только не говори мне, что кто-то заставил тебя пойти на это! — грубо обрывает меня он. — Заставить можно кого угодно, только не тебя. Ведь ты же — воплощение независимости, ты никогда и никому не желала подчиняться. Ты просто не захотела оставить моего ребенка… Ты…
Его обвинения прерываются, когда в коридоре появляется медсестра. Только ее не хватало.
— Вы готовы? Мы же ждем Вас?! — Она выглядит раздраженной. Недовольно окидывает нас взглядом. Понимаю, что ее появление только усугубляет мое положение.
Я вся дрожу как в лихорадке, муж замечает это, но все же ждет, что я отвечу.
Смотрю то на Пита, то на женщину. Стараюсь восстановить сбившееся дыхание. От слез болят глаза. Рукавом пытаюсь вытереть лицо. Не могу произнести ни слова.
— Нет. Она не идет, — строго отвечает за меня муж.
Женщина, фыркнув, уходит обратно в кабинет, громко захлопнув за собой дверь.
Этот звук громом обрушивается на меня. Я вздрагиваю. Что же мне теперь делать? Пит больше не доверяет мне. Как мне переубедить его. Я в отчаянье…
В коридоре повисает напряженная тишина. Мы молчим, смотря друг другу в глаза. Мой взгляд умоляющий, а его строгий. Невыносимо…
Первым нарушает тишину Пит:
— Нам пора, — бесстрастно произносит он.
От его голоса по телу пробегает неприятная волна мурашек. Сильней натягиваю рукава свитера и закутываюсь в нем. Скрещиваю руки на груди, пытаясь согреться. Он поворачивается, чтобы уйти, но понимая, что я не шевелюсь, грубо хватает меня под руку.
Его действие приносит мне боль, но кажется Питу все-равно. Пытаюсь вырваться. От чего, его пальцы смыкаются на моей руке мертвой хваткой.
Зло смотрю на него.
— Куда мы идем?! — возмущенно спрашиваю я, когда выходим из больницы.
— Поезд в Двенадцатый будет только завтра. Я остановился у Энни.
— Я не пойду к Энни! — прикрикивая, отталкиваю его от себя.
— Это не обсуждается. Мы идем к ней вместе. Я не могу допустить, чтобы ты снова наделала глупостей… А твои вещи мы заберем перед отъездом, — холодно объясняет Пит, пристально глядя мне в лицо.
Смотрю на него. Понимаю, что у меня нет выбора. Пит все-равно не отпустит.
***
Весь оставшийся путь мы идем молча. Пит о чем-то думает.
Я смирилась и просто иду рядом. Все-равно хуже уже не будет, а его решения не изменить.
На улицах горят фонари. Прохладный ветер обдувает, пронизывая насквозь.
Пахнет сыростью. Был дождь. На асфальте блестят серебром лужицы разных форм и размеров. Многие из них скрывает толстый ковер листвы.
Пытаюсь унять дрожь и посильней закутаться в кофту.
Сейчас понимаю, что оставила куртку в больнице, когда Пит меня поспешно уводил.
Спустя пару минут, муж замечает, что я совсем замерзла. Моя дрожь отвлекает его от размышлений.
Глядя на меня как на непослушного и провинившегося ребенка он снимает с себя ветровку и бережно одевает ее на меня.
Наблюдаю за его движениями. От его близости мне становится теплее. Руки Пита ласково скользят по моим плечам, а в его взгляде замечаю нежность и заботу, когда воровато поглядываю на его лицо.
Смелею. Прижимаюсь ближе к его груди и поднимаю на него глаза. Мне так хочется сейчас быть ближе и забыть обо всех наших проблемах и ссоре. Хочу быть с ним.
Он внимательно смотрит на меня. Во взгляде нет сейчас злости и ненависти. В этих родных и таких красивых голубых глазах, я вижу лишь любовь. Он подается вперед. Наши губы так близко, что я ощущаю его горячее дыхание.
От удовольствия закрываю глаза и жду, когда наши губы соприкоснутся. Так хочется почувствовать их вкус, раствориться в его сильных руках, как и раньше… Но ничего не происходит.
Пит резко отстраняется от меня. Я вновь ощущаю лишь холодный ветер.