“Ты наказываешь его, Алтимар?”
В сотне шагов от нее покачивались “Шторм” и “Ураган”, еще не погибшие в Рогатой Бухте, и Теор еще был тэру, а не предателем. Дельфине снился день, когда она видела его в последний раз. Яснее, чем когда-то наяву, ощущала: вот-вот грянет беда. Над ее близнецом сгущается такие зловещие тучи, каких не бывает и в самую сильную бурю.
На другом конце деревни какой-то бедолага вышел из дому по нужде и, не успев ничего понять, получил стрелу в горло. Светлоглазый стрелок плотоядно усмехнулся — месть началась.
“Ты наказываешь его?!!! Теора ведь называли твоим сыном. Почему ты молчишь, Алтимар?”
Звенящее эхо, ласковая вода у ног. Еще нет вздымающихся волн, но в воздухе реет их призрак.
“Что мне делать?”
Наконец, Море ответило:
“А что ты можешь сделать?”
“Все изменить…”
Деревня, где Теор родился, доживала последние мирные мгновения. Каменные дома, лодочные сараи, амбары с общим зерном — в лунном свете все казалось тучей призраков, всплывших в его памяти. И дом, когда-то выстроенный не к его свадьбе, средоточие ненависти — дом Наэва. Забор в забор с домом Тины — пусть же запылают единым заревом. А где-то здесь сестренка Дельфина. Бывшая сестренка. А Цианы с Аквином и в живых, наверное, нет. Дельфину Теор пообещал себе спасти. Да и мать, пожалуй, тоже. Остальным он нес огонь, что много лет сжигал его самого.
Еле слышное движение на улице разбудило Аква. На Островах не могло быть врагов, но многолетняя привычка к опасности заставила его все же встать, открыть дверь.
Его сестра-Жрица заметалась на лежанке во власти видений.
“Алтимар, дай мне все изменить…”
Во сне вода услышала ее призыв и откликнулась. Дельфина проснулась с криком “Теор!” за миг до сумасшедшего вопля:
— Напали!!!
Акв рухнул на пороге, и захватчики переступили через его тело. Дельфина проснулась в мире, изменившемся навсегда.
В доме тесно и темно. Будто стрелы, мечутся бессмысленные угрозы регинцев, им вторит детский плач, улица объята воем сражения, который не спутаешь ни с чем. Дельфину еще не заметили, регинцы рубятся с сыном и зятем Аква, с Дэлой и Дэльфой, юными и ловкими, да еще со старой фурией Дэладой. Островитянку учили сохранять рассудок в любой беде, но ее сознание воспротивилось — такого не может быть! Первой мыслью было — накрыться одеялом с головой, второй, рефреном всякой другой мысли — “Марк…”. Обещала ему, что встретятся на этом свете, а, значит, не могут ее убить даже с неба свалившиеся регинцы.
Воинская выучка взяла верх. Дельфина обнаружила, что не трясется под одеялом, а ищет оружие. В походе меч всегда подле нее, но сейчас она могла дотянуться разве что до Акульего Зуба — тот висел над ее лежанкой, служа оберегом.
Дыхание за спиной, регинский выговор:
— Еще одна!
Рука Дельфины, судорожно шаря по стене, напоролась на лезвие ее же кинжала, тот звякнул и свалился в темноту. Теперь она окончательно беззащитна против четверых подступивших регинцев. Зуб мало чем смог бы ей помочь.
Дом больше не похож на человеческое жилище, это кровавая каша, в которой перемешены мертвые люди и сломанные вещи. Силуэтами в полутьме мелькает кошмарный танец: взмах — удар — вскрик. Муж Дэлы падает, его тащат на улицу и добивают там. Алтим единственный из мужчин еще на ногах, но прижат к стене, Дэлада воет над телом Аква, безоружная Дэла виснет на регинце, оттаскивая его от своих малышей. А где дочь? Дельфина слышит ее крики — нечто среднее между боевым кличем и поросячьим визгом. Потом треск колыбели, которую Дэльфа защищала, затихающий плач младенца. Регинский удалец валит девушку на пол, одной рукой хватает за волосы, другой готов перерезать горло. Но взвывает от боли и клянет морских сучек — значит, кинжал Дэльфы при ней.
Не видя выхода, Дельфина вцепилась в соломенный матрас, словно в надежную опору. Четверо солдат скорей с любопытством, чем с вожделением, разглядывали ее обнаженное тело. По Побережью бродили слухи о мужском естестве островитянок, и регинцы, кажется, удивились, что у женщины между ног не пенис. Потом ближайший воин — монландец с заметным шрамом на лице — равнодушно занес над ней меч. Она не шелохнулась, подняла глаза, то ли мысленно пожелала, то ли все-таки прошептала вслух: “Не убивай…”. Регинец рассмеялся и толкнул ее на пол, на мертвое тело Дэлы.