Первый раз она увидела господина захватчиков, когда он зашел посмотреть на пленных. Гэрих не обратил на нее внимания. Дельфина, мельком взглянув, только удивилась, что сын старого Герцога — вечного Герцога! — моложе нее. С ним явились монвульский сеньор, несколько воинов и Теор. Встретился с ней взглядом, и — кто бы мог подумать? — опустил глаза, отвернулся. Фемине было лет девять, Меда и Кэв ничего плохого изгнаннику не сделали. Знает ли Теор о смерти маленькой девочки? Хотел ли как можно больше смертей, когда поджигал ее дом, или же ему было все равно? Дельфина рада была бы забыть, что звала этого человека братом. Признать, что нет больше мальчика, которого выкормила ее мать, и возненавидеть, как ненавидели все Острова.
“Боги, но не бывает же бывших братьев…”
— А теперь отвечайте, где женщина, которую называют Морской Ведьмой?
Дельфина пониже опустила голову, проклиная свой лусинский трюк. Но Эдар указал не на нее, а на Тину:
— Не ты ли, старуха?
Та вызывающе поднялась с сундука. Медовым голосом, что когда-то зачаровывал мужчин, ответила:
— Была бы я ведьмой, ты, тварь регинская, давно стал бы жабой! — перевела взгляд на Теора. Если Тина и была потрясена, увидев его через столько лет, то ничем того не выдала. Гордо вскинув голову, предложила: — Ну, подойди ко мне, если не боишься, сынок. Жаль, стара я стала, чтобы встретить тебя стрелой.
Дельфина была уверена, что под одеждой коротышка прячет кинжал. Только о том и думает, чтобы не в одиночку отправиться к Маре. И Теора прихватит, если сумеет. Пленницы смотрели на нее с гордостью, но не Дельфина — та отвела глаза. Боги не создали Тину быть матерью, боги не ошибаются. Дельфина точно знала: ее дети не услышат от нее таких слов, что бы ни натворили.
Гэрих потребовал от пленниц назвать имена членов Совета, и Санда с Урсой наперебой выкрикнули три придуманных имени. Предатель, изгнанный много лет назад, не мог уличить их во лжи.
— Мой сеньор, вели прижечь им пятки, — подал совет барон Эдар. — Горячие угли отбивают охоту хитрить.
Теор шагнул вперед раньше, чем был отдан приказ, поманил к себе четырехлетнюю дочь Санды:
— Подойди, девочка, не бойся.
Та крепче прижалась к матери, а воины дали женщине понять: любое сопротивление будет концом для нее и для ребенка. Санда вынуждена была держаться спокойно, глядя на нее, успокоилась и девочка. Теор заговорил на языке Островов, который Гэрих, к своему огромному сожалению, почти не понимал. Он разобрал лишь отдельные фразы вроде “совсем взрослая”, “уже брали на Большой Совет”. Один дьявол знает, почему маленьким детям Теор нравился. Сыновья Герцога липли к нему, как привороженные, несмотря на запреты и наказания. Тиба охотно закивала:
— Терий с Острова Леса. Сангмар…, — оглянулась на мать, словно забыв урок, потом все же сообразила: — Сангмар, сын Ларвы и Ирида! И Арлиг из Долины Быка.
Потрепав ее по голове, Теор победно обернулся к сеньорам:
— Ребенок хитрить не станет. Терий был Отцом-Старейшиной еще при мне, удивительно, что он до сих пор не умер. Сангмар наверняка убит — в его деревне вырезали всех. А вот Арлиг жив.
— Спроси у нее про Морскую Ведьму, — велел Эдар.
Но разбойник отмахнулся:
— Ведьма — просто сказка!
На улице послышались крики то ли удивления, то ли гнева, а, может, и смеха. Снова помянули амбар. Ивира вдруг очнулась и повторила:
— Амбар, что возле поля…, — уцепилась за руку Дельфины и выдохнула. — Мы сражались…рядом… я видела… ее там… видела…
— Кого, милая?
Тело Ивиры начинало полыхать, и это давало надежду. Огонь — от золотой Дэи. Намного хуже, когда раненный скован безразличным холодом Мары. Вот только натерпеться ей предстояло в ближайшие дни — даже врагам Дельфина не желала такой боли. Срываясь в беспамятство, Ивира ответила:
— Твою дочь…
— Дэльфу?
Шум на улице, “амбар”, “смотри-ка” сложились в ответ на вопросы. Находка в амбаре! Жрица вскочила и метнулась к открытой двери. Регинский воин ухватил было за руку: “На место, сучка!”, но руки Дельфины не зря натягивали лук три десятка лет. Рванулась со всех сил, и он не удержал. Завизжала: