Через несколько минут залетаем на квартиру майора, подкараулив выходившего с адреса местного южанского парнишку. В адресе — обычная для таких мест суета: гражданин лет тридцати варит на кухне мульку (наркотик на основе эфедрина), человек семь в зале уже готовые, видимо, уделались с предыдущей партии джефа, а в спальне действительно хозяин квартиры с симпатичной девушкой лет шестнадцати-семнадцати.
— Вы кто такие? — бодро интересуется хозяин двушки в недавно отстроенной девятке на Втором кольце. — Я майор МЧС, покиньте помещение!
— Майор, мы от людей, педофилов в городе вычисляем, ты ведь педофил?
— Что вы, это моя племянница, — не на шутку перепугался майор.
— Это твой дядя? — спрашиваю девочку.
— Да, — робко отвечает ребенок.
— Как фамилия, имя, отчество дяди?
Девчонка молча лупает глазами.
— Дядя Дима, — кое-как выдавливает из себя.
— Понятно, что это за дядя. Давайте ее на кухню, побеседуйте, по-хорошему местных надо вызывать, дело вот на этого дядю заводить.
— Не надо ментов, что вы хотите? — переполошился хозяин квартиры.
— Ты действительно майор? — обращаюсь к хозяин квартиры.
— Служил в министерстве обороны, потом в МЧС перевелся, там и квартиру дали.
— Жена, дети?
— Нет никого.
— Поэтому ты с малолетками балуешься?
— Да ей жить негде, родители наркоманы, квартиру прохуюжили, она даже не знает, живы или нет.
— Поэтому ты ее на наркоту подсадил?
— Честно говорю, пришла ко мне — уже плотно на джефе сидела!
— Ладно, проверим.
Слова майора по молодой наркоманке подтвердились, идти ей было некуда, да и на джефе она сидела уже плотн
— Ладно, майор, мы с шестого отдела, рассказывай: блатные с Южного у тебя бывают?
— Откуда-откуда?! — не поверил майор. — Да вы на ментов совсем непохожи!
— Поэтому и непохожи, что с шестого отдела! — смеялись мы. — Туда набирают только тех, кто не меньше пятерки хозяину оставил.
— Саня Боксер у меня колется! Когда заходит, всех с хаты выгоняет.
— Ответственный за Южный? — переглянулись мы.
— Так ему свои голову снимут, если узнают!
— Так он поэтому и выгоняет всех наркоманов, чтобы никто не видел.
— Кстати, ребята, сможете помочь? Боксер у меня машину забрал, «Лаурель», почти беспробежный! Сказал — на братву.
— Расписку напишешь о добровольном сотрудничестве с органами и машинку нам дашь на месяц для оперативных нужд. Поможем тебе. «Лаурель» через месяц в твоем личном пользовании.
— Договор!
Вот на этой «Лаурели», которую без всяких проблем отобрали у ответственного за Южный микрорайон, мы все втроем и научились ездить. Правда, очень удивились, когда узнали, что в автомобиль, помимо бензина, еще и масло нужно подливать, но это уже другая история — автомобильная.
Вскоре у нас тоже начали потихоньку появляться личные автомобили, привезенные моряками из Японии. Эти автомобили мы называли «пятиэкюшные» — нерастаможенные автомобили, которыми могли пользоваться только морские, на другие у молодых офицеров РУБОП попросту не хватало денег. Продать такую праворукую иномарку моряку было нельзя, однако мы их покупали под честное слово, без переоформления каких-либо документов, демонстрируя сотрудникам ГАИ служебные удостоверения вместо доверенностей от собственника авто.
Первым приобрел пятиэкюшный автомобиль Андрон. На сделку, точнее даже на осмотр такого праворукого хэтчбэка поехали втроем: сам Андрон, его брат Жора и я. Про Жору Андрон объяснил, что брат может круто торговаться и мы по-любому скинем первоначальную цену иномарки. Машина покупалась по объявлению, и в газете в колонке «Продажа иномарок» стояла цена две тысячи пятьсот американских долларов.
Продавцов к месту встречи так же приехало трое: сам моряк и двое мужчин из группы поддержки (времена, как вы понимаете, были лихие).
Пока осматривали машину, Андрон с братом тихонько, но так, чтобы было слышно продавцу, переговаривались: «Вот тут коцка, резина лысая, ковриков нет…», ну и все в таком духе. Как я понял, таким образом сбивалась цена на автомобиль.
— Ребята, мы готовы взять ваш потрепанный автомобиль, но за две тысячи долларов. Косяков много, кузовщину нужно будет подделать, да и кроме нас, а мы сотрудники милиции, у вас пятиэкюшную иномарку никто не купит, сами понимаете.
— Хорошее предложение, — согласились трое продавцов. — У нас есть еще один покупашка, сегодня покажем, если за две пятьсот не возьмет, вам отдадим за две, — успокоились трое мужчин, узнав, что мы не рэкетиры, а сотрудники МВД.