По телефону он позвонил в кабинет начальника уголовного розыска городского отдела милиции. Дождавшись, когда на другом конце провода подняли телефонную трубку, Туляк сообщил:
— Сегодня после девятнадцати часов в кафе «Казачок» явятся двое бандитов, известных вам по кличке Таракан и Чирок, которые будут вооружены пистолетами. Если вы не лопухи, то можете их там накрыть. Пользуйтесь своим шансом, который в другой раз вам может и не подвернуться.
— Кто со мной говорит? — услышал он заинтересованный голос.
— Не задавай глупых вопросов. Если тебя интересует кто — то я дед Пихто. — Этой шуткой Туляк прервал связь с абонентом.
Будучи неплохим психологом, он хорошо изучил слабые и сильные стороны своих подручных, а поэтому по мере надобности пользовался ими как хотел. Вызвав к себе в шестнадцать часов Таракана с Чирком, он потребовал:
— Сегодня вечером смотайтесь в «Казачок» и у Лысого возьмите причитающуюся нам дань.
Обычно Таракан и Чирок к такой приятной работе приступали после девятнадцати часов, вот почему Туляк так уверенно сообщил в уголовный розыск о времени появления бандитов в кафе.
Получив обычное для себя задание от своего шефа, бандиты, беспечно болтая между собой, ушли.
Вечером Туляк с тремя своими приближенными в кабинете распивал спиртное, которое было у него в большом ассортименте. Они играли в азартную карточную игру «секу». Игра была под интерес.
В начале восьмого часа Туляку по телефону позвонил владелец кафе «Казачок» Лысый, который напомнил, что Туляк дал ему отсрочку в выплате дани сроком на один месяц, так как все свои наличные деньги он вложил в покупку дефицитного перед Новым годом шампанского, а появившиеся в кафе Таракан и Чирок требуют у него деньги сейчас.
— Да, уважаемый, был у меня с тобой такой разговор, и он остается в силе. Просто я о нем забыл в этой чертовой кутерьме.
Рычаг громкости в телефонном аппарате был повернут до предела.
— Я не потому позвонил, — взволнованно продолжал Лысый, — я видел, как менты, обыскивая, забрали у них два пистолета.
— Е… твою мать, еще этого не хватало на мою голову, — сердито бросая карты на стол, возмутился Туляк. — Как ты допустил нам такую подлянку?
— Что я мог против власти сделать? — испуганно оправдываясь, лепетал по телефону Лысый.
— Я с тобой еще разберусь, — зло бросил Туляк в трубку, прерывая связь.
— Ты зря попер на Лысого, он в этой грязнухе не виноват. Разве он знал, что наши охламоны сегодня придут к нему и останутся у него кутить? К тому же он не знал, что у них есть при себе стволы, — заступился за Лысого Доцент.
— Я тоже так считаю, — отмахнулся от него Туляк… Просто лишний раз накачка ему не помешает. — Ты, Масик, бери сейчас мою машину с шофером, мотай в вытрезвитель и попытайся там замять дело на корню, выручи наших охламонов. — Открыв сейф, он достал из него нераспечатанную пачку пятитысячных купюр. Горестно вздохнув, бросил перед ним на стол со словами: — Думаю, что их тебе хватит за глаза.
— Они таких денег не стоят и никогда пол-лимона не смогут отработать, — недовольный его широким жестом, заметил Доцент.
— Он верно говорит, шеф, нечего бабками из-за них разбрасываться, — поддержал Доцента Масик.
— Они многое натворили и многое знают, как бы не колонулись в своих других грехах, — напомнил им Туляк.
— Давайте не будем тут дешевку разводить. Парни стоят тех бабок, что отстегнул сейчас от себя Туляк. Я не думаю, что они колонутся в ментовке по своим давним делам. Если не захотят подводить себя под вышку, то не разменяют золото на серебро. Как я понимаю, они не совсем еще дураки, — вступил в беседу третий участник спектакля по кличке Рахол. — Нам надо подумать: вдруг завтра у них дома менты вздумают делать обыск. Не найдут ли они что-нибудь более интересное, чем то, что сегодня у них было изъято?
— Нашего сейчас у них дома ничего нет, а чем они могут еще баловаться другим, меня не интересует, — сообщил ему Туляк, который заблаговременно забрал у Таракана и Чирка автоматы и отдал их на хранение Курносому. — Да, чуть не забыл, — обратился к Доценту Туляк, — найди своего человека и сдай его в тошниловку, пускай он передаст нашим именинникам, чтобы держали свои языки за зубами и кололись следователю только по изъятым у них «дурам». Пускай передаст им, что мы их без своего внимания и поддержки не оставим. Куда теперь от них денешься? — разведя руки в стороны, скорбно произнес он.