- Ясно – какой замечательный у меня муж подумала я, то в пещере живем и охотимся на крупный рогатый скот, вот теперь на палубе, за шторками, главное не попасть под ноги матросов, которые там как раз будут в трюм спускаться.
Но тут я отвлеклась.
- Отдать швартовый – скомандовал капитан. А на горизонте облака окрасились ярко алым светом и из-под них медленно встало всплывать оранжевое солнце, более нашего раз в сто. Корабль качнулся и облака разлетелись от его носа маленькими клочками уходя назад.
Я ожидала увидеть, как матросы или летчики, натягивают косые паруса, но они меня удивили. Вместо парусов были развернуты точь-в-точь солнечные панели из сотен зеркал. Когда лучи солнца коснулись таких удивительных парусов каравелла тут же увеличила скорость и как в море то ныряла носом в облака разрывая их на клочки белоснежной ваты, то выныривая на поверхность. А сзади оставалась «кильватерная струя» чистого неба в разрыве казавшихся неподвижными облаках.
Я забыла обо всем на свете, так меня заворожило это зрелище.
- За скрипкой ее приглядывай – раздался голос Фимы – если она ее уронит, сиганет следом, глазом моргнуть не успеешь.
И я почувствовала, как чужая рука сжала ручку футляра возле моей. И тут только сообразила, да меня и саму крепко прижали к борту, а рука мужа покоится на моей держащейся за перила.
- Пора бы уже и пообедать – не уверено начал Дар – уже полдень, а мы завтракали еще до рассвета. Потом я тебя сюда вновь провожу.
- Пора, значит идем – ответила я, отлипая от зрелища – точно я проголодалась, только сейчас заметила.
Так первый день у нас и пролетел. Вечером укладывались спать попарно. Фима с женой в самом углу, никому не мешая, а мы с краю. Хотя с краю оказался Дар. Я была прижата его телом к борту, а он, крепко обняв меня лег спиной где шастали матросы. Сначала было жарко, дракон очень горячий и я все время пыталась вывернуться из рук «печки», а ближе к полуночи так похолодало, что я и сама стала жаться к нему. Рассвет я снова встретила на палубе. Настроение было веселое и я заиграла мелодию из м/ф «Чучело-мяучило». Показавшиеся перистые облака вуалями накрывавшие солнце раздвинулись. Корабль резвее вспарывал кучевые облака. Матросы веселее забегали по палубе. Подошедший усатый капитан улыбнулся.
- С такой веселой музыкой и без облаков мы быстрее достигнем порта чем рассчитывали – капитан раскурил трубку и выпустил первое колечко дыма – главное не напороться на пиратов. Слишком много их расплодилось в этих местах. Перемирие многих солдат живших за счет войны и привыкших воевать, оставило не у дел в мирное время.
Неожиданно из-под облаков стала подниматься тьма, она как Кракен своими щупальцами облепила весь корабль и спеленала его от солнечных батарей до киля. И мы встали.
- Черт, пираты. Свистать всех наверх – отдал команду капитан – или с ними очень сильный маг или их больше трех кораблей, нам не отбиться. Подготовить капсулы эвакуации.
- А как же пушки? – спросила я – и разве у Вас нет сильных магов?
- Этими пушками можно отбиться от одного – двух залетных и в не посредственной близи – раздосадовано махнул рукой капитан – а судя по кокону тут действует прожжённый пират. Возможно мы попали в лапы к «Летучему Кракену».
- Ну что-то можно сделать для спасения? – не унималась я.
- Только если снять кокон, у нас солнечные паруса последней модели, груз объемный, но не тяжелый, могли бы уйти. – простонал капитан.
- Мы могли бы попробовать спасти корабль – начал Фима – за кое-какое вознаграждение на наше усмотрение.
- Если Вы поможете спасти мое судно и товар – тут же ухватился за предложение капитан – я рассчитаюсь с Вами чем Вы захотите – и все-таки как истинный торгаш добавил – в разумных пределах.
- Не в наших интересах разорять предпринимателей – протянул Фима руку для рукопожатия. – готовьтесь рвать на всех парусах.
- Откуда такая уверенность, что мы что-то можем сделать? – зашипела я, когда капитан бегом умчался на мостик.
- А то ты не заметила, как твоя музыка и мое пение творят здесь магию – улыбнулся Фима – даже если и не получится ничего, умирать то нам не в первой, да и вообще умирать, так с музыкой. Усрамся, но не сдамся, всегда говорил мой дед.