- У дедушки на дне рождении я был со своей коллегой, - устало вздыхаю я, присаживаясь рядом с ней.
- Во-во! С калекой! – язвит Александра. – Как вспомню её истошные крики, до сих пор уши болят. Я не говорю уже о Пушистике, которого она чуть до смерти не напугала.
- Кто кого ещё напугал, - хмыкаю в ответ. – И кто только надоумил тебя заявиться на приём с крысой.
- Эта крыса – мой любимый домашний питомец.
- И поэтому ты, как мультяшная старуха Шапокляк носишь его с собой повсюду. Удивительно, как ты ещё не додумалась взять его с собой в поездку в Крым. Или всё дело в твоей крысе, и ты из-за него решила отказаться? – озвучиваю я свою внезапную догадку.
- Пушистик здесь совершенно ни при чём, - я вижу, как Саша сильно закусывает свою нижнюю губу, что может означать лишь одно – истинной причины своего решения от неё можно не ждать.
- Ладно… Отдыхай, а мне ещё нужно поработать.
Покинув комнату, тихо затворяю за собой дверь. «Она красивая», - звучит в голове голос дочери. И я вынужден с ней согласиться. Мария действительно красивая. А ещё она умная, нежная, страстная… Стоп! Гоню от себя мысли о девушке, которая точно заноза засела в моём сознании. И я действительно стараюсь не думать о ней, пока не захожу в зал, и мне на глаза не попадаются вещи, что часом ранее сняла с себя Потапова.
Глава 17
ГЛАВА 17
Мария Потапова
Всю субботу и воскресенье слоняюсь из угла в угол, пытаясь привести свои мысли в порядок. Два дня гипнотизирую свой мобильный телефон в надежде на то, что Севастьянов всё же позвонит на него. После того как я отправила сообщение Максиму Юрьевичу, прошло больше тридцати часов, вот только ни ответа, ни привета на мой гаджет, так и не поступило.
- Маш, ты дома? – громкий голос Полянской выдернул меня из глубокой задумчивости.
- Я здесь, - отвечаю подруге, даже не соизволив подняться со своей постели.
- Привет, - Ольга проходит в комнату и садиться на свою постель, что стоит напротив моей. – Ты чего такая грустная? Неужели, с Севастьяновым ничего не получилось?
- Получилось, если ты об оценке, - зачем-то уточняю я.
- Конечно я об оценке! А ты о чём подумала? – от удивления её брови тут же ползут вверх, теряясь за густой чёлкой.
- Да так… Ты мне лучше расскажи, как съездила домой, - резко меняю тему разговора.
- Ай, ничего интересного, - отмахивается подруга. – Я лучше тебя послушаю. Как «тройку» пересдавала?
- Эмм… Сначала отрабатывала дистанцию на два километра, а это, чтоб ты знала, целых пять кругов, затем прыжки, пресс, отжимания, - загибая пальцы, перечисляю я. – Ну, а в завершении «отработки» игра в баскетбол.
- Жесть… Никогда бы не подумала, что Севастьянов настолько повернут на своём предмете, - изрекает мудрую мысль Полянская. – А вообще, молодец!
- Он или я? – всё же уточняю у подруги.
- Оба. Ты, за то, что сдала, он, за то, что оказался порядочным мужиком.
Эх, и не поспоришь. Только почему-то от осознания его порядочности сводит судорогой все мои внутренние мышцы. Хотя, возможно это всего лишь последствия плодотворной позавчерашней тренировки. Тогда почему так сильно ноет в области грудной клетки и жутко зудит в слёзных каналах моих глаз?
- Эй, ты чего? – только сейчас я замечаю, каким беспокойным взглядом смотрит на меня Полянская.
- Да так… Нога ноет, - запоздало вспоминаю о повреждённой лодыжке, о которой и думать забыло со вчерашнего вечера. – Подвернула случайно в пятницу, когда возвращалась домой, - нагло вру и даже не краснею.
- Ну, ты даёшь! И когда только всё успеваешь?..
- Оль, а ты знала, что у Севастьянова есть дочка? – игнорирую её вопрос и задаю встречный.
- А он разве женат? – удивляется подруга.
- Был.
- А про дочку откуда знаешь?
- Она, как и я, приезжала к Севастьянову, - отвечаю я, оставляя «за кадром» реальные события до встречи с Александрой.