Выбрать главу

Константин Сергеевич Аксаков

«Разговор» Ив. Тургенева

Всякое сколько-нибудь замечательное или сильное явление имеет своих, часто неудачных подражателей. В последнее время нашей литературы Лермонтов был таким явлением и также увлек за собою многих неудачных подражателей; к их числу принадлежит и г. Тургенев, сочиняющий, подобно Лермонтову, и в стихах, и в прозе. Перед нами теперь его небольшое стихотворение «Разговор», написанное размером «Мцыри». Постараемся передать читателям содержание этого сочинения, написанного вяло, не имеющего ни одного такого места, которое бы захотелось выписать. Дело вот в чем: старик, который называется здесь отшельником, живет один в пустынном месте; про него говорится, между прочим, следующее:

И озарилися слегкаНемые губы старикаПод длинной белой бородойУлыбкой грустной, но живой.
(стр. 3)

Вдруг является молодой человек, и разговор начинается. Пришлец говорит несколько в духе героев Лермонтова; но здесь не видать только таланта сего последнего. Он (молодой человек) представитель уже нового поколения. Разговор идет о любви, и здесь в параллель любви старика, уже не современной, рассказывает молодой человек свою. В этом рассказе выражается ясно (впрочем, только одни буквы, один чисто голословный смысл заставляет догадываться о направлении) тот холодный, с виду красивый и сильный, но в сущности жалкий, гнилой и бесплодный эгоизм, который являлся в некоторых произведениях Лермонтова, выдвинутый всею силою его необыкновенного таланта. Но, как слаба копия! особенно, если вспомнить оригинал, в котором столько дарования, столько красот поэтических. Стихи не то чтобы дурны, – тогда в них был бы какой-нибудь характер, какая-нибудь выразительность, – но они решительно ни хороши, ни дурны, бесцветны и безвкусны, пресные стихи! Какое пустое и скучное и жалкое вместе впечатление производят сильные, или лучше претендующие быть сильными, страсти, высказываемые вяло. Выпишем для образца несколько стихов:

Едва желанное виноК моим губам поднесено —И сам я, сам, махнув рукой,Роняю кубок дорогой.Когда ж настал прощальный миг —Я был и сумрачен и тих…Она рыдала… видит бог:Я сам тогда понять не мог:Зачем я расставался с ней…Молчал я… в сердце стыла кровь —Молчал я… но в душе моейВыла не жалость, а любовь.Старик, поверь – я б не желалПрожить опять подобный час…Я беспощадно разрывалВсе, все, что связывало нас…Ее, себя терзал я… ноМне было стыдно и смешно,Что столько лет я жил шутя,Любил забывчивый покойИ забавлялся, как дитя,Своей причудливой мечтой…Я с ней расстался навсегда —Бежал, не знаю сам куда…Следы горячих, горьких слезЯ на губах моих унес…
(стр. 7–8)

Хотя разговор идет преимущественно, о любви, но потом он переходит к другому: старик, наконец, спрашивает: неужто же молодой человек только и делал, что любил? неужто же подвиг, общество не занимали его никогда? На это молодой человек дает ответ, довольно устарелый, то есть, что люди очень худы и что он людям чужд; он исчисляет этих людей довольно подробно. Вообще, заодно можно поблагодарить молодого человека, что он называет тревоги свои пустыми. В самом деле, что за человек, который более всего (как в этом стихотворении) толкует о любви (то есть о любви к женщине), как бы он ни толковал о ней? Конечно, он очень, очень еще молод, моложе, нежели думал представить автор своего молодого человека; он слабое, мечтательное явление, как бы твердо и грубо ни отталкивал бедную женщину, лишая ее своей любви. Только тогда человек становится крепким и действительным, только тогда становится он мужем, когда поймет себя, как живую часть в живом целом, когда поймет себя в общем, одним словом, когда сознает себя в народе и вместе живую связь свою с ним не только как гражданин государства, но как человек земли; без этого он сухой эгоист или слабое и иногда мечтательное создание. Этого не знает, этого не понимает молодой человек, в стихотворении выставленный; положение его жалко и пробуждает участие; бедное, бедное тепличное растение! Наконец, дело, кажется, объясняется: молодой человек обращается к предкам и говорит (что, впрочем, нисколько не возражает на слова наши и не извиняет его: сказанное нами остается в крепкой силе):

Теперь я вопрошаю вас,О, предки наши! что для насВы сделали? Скажите нам:«Вот, нашим доблестным трудамБлагодаря, – смотрите – вотНасколько вырос наш народ…Вот несомненный, яркий следВеликих, истинных побед!»Что ж? отвечайте нам!..