— Ты чего здесь?
Вера испуганно повернулась к нему — видимо, не ожидала встретить Цыганкова, ничего не ответила, лишь виновато пожала плечами.
— К директору, что ли?
— Нету его…
— Я ж тебе говорил, — с недовольством в голосе проговорил Цыганков, — к Попову надо вначале.
— Была я у него… А толку что? Меня же обвинил во всем. Будто ты не знаешь Попова!
— А с Портнягиным он говорил?
— Говорил… Отказался Николай. Понимаешь, от всего отказался!
Вера ухватила Цыганкова за рукав куртки, словно боялась, что он уйдет, не дослушает ее, и, торопясь, волнуясь, рассказала что произошло в конторке Попова.
— Ты успокойся, не надо прежде времени голову терять. — Цыганков подвел ее к стулу, стоявшему у стены, усадил. — А к директору зачем?
— Так надо же что-то предпринимать! — вспыхнула Вера. — Ведь пропадет Николай, понимаешь, пропадет, если сейчас не образумить его… Не могу я больше ждать, Иван, не могу! — Она сняла очки, отвернулась к стене, прижала ладони к лицу, готовясь расплакаться. Но тут же взяла себя в руки, встала, надела очки, поглядела с надеждой на Цыганкова. — Помоги мне, Иван, ради нашей дружбы…
Цыганков видел, как тяжело Вера переживает поведение мужа, и не просто понял, а сердцем почувствовал ее желание вернуть Николая. Он знал его по прошлогодней страде, знал как хорошего, трудолюбивого комбайнера, и в нем еще больше укрепилось решение добиваться перехода мастерской на поточно-узловой метод ремонта. Только в этом случае коллектив совхоза будет избавлен от вывихов, подобных поступку Портнягина. Собственно, за этим он сюда и пришел.
— Подожди меня здесь, — попросил он Веру, а сам пройдя по коридору, зашел в партком.
Секретаря парткома Иконникова Цыганков застал в кабинете — тот собрался куда-то ехать, у крыльца конторы стоял газик. Очевидно, в последнюю минуту, перед самым уходом, ему кто-то позвонил, и он стоял сейчас, держа в одной руке трубку, в другой — плащ, нервно нукал невидимому собеседнику.
— Ладно, разберусь, — сказал он и положил трубку. — Что у тебя? — спросил он Цыганкова. — Давай короче.
— Короче не получится, товарищ Иконников, — предупредил Цыганков. — Тут дела такие, что махом не решишь.
— Опять о заводском методе ремонта? — спросил не то укоризненно, не то удивленно Иконников.
— А что? Надоел? — вскинул брови Цыганков.
— Не в этом дело, — уклонился от прямого ответа Иконников. Его худощавое лицо исказилось гримасой, выражающей нетерпение. — Давай все это на осень, ломка сейчас не ко времени. Да и не до того, по правде сказать. Сорняки пропашные забивают, а тут еще с надоями сели, сенокос на носу. Давай на осень, а?
— Нельзя на осень. Сейчас надо, без промедления.
— Я понимаю, я все понимаю. — Иконников вышел из-за стола, подхватил плащ. — Ты прав, и предложение твое заслуживает внимания, но… не ко времени. Понял? Ну, бывай, — он торопливо сунул руку Цыганкову, — заходи в другой раз… поговорим… всегда рад.
Цыганков не сразу опустил руку Иконникова:
— Придется задержаться, товарищ секретарь. Я комбайн бросил в рабочее время не для того, чтобы в запятники ваших штиблет смотреть. У нас в мастерской случилась беда, и я вас не отпущу, пока вы не выслушаете меня.
— Ну давай, давай, — недовольно проговорил Иконников. — Только покороче.
Цыганков взял его под руку, повел обратно к стулу:
— Я уже предупреждал, короче не получится, товарищ секретарь парткома…
Выйдя из парткома, Цыганков позвал Веру:
— Пойдем в мастерскую, перерыв кончается… И не волнуйся, все будет хорошо.
7
Последний день недели начался, по мнению Гаврила Зотеевича, неплохо. Несмотря на вчерашнее столкновение у комбайна Портнягина, все вышли на работу вовремя — не было ни прогулов, ни опозданий. Гаврил Зотеевич специально обошел с утра все рабочие места — все шло нормально. Слесари — Сашка и Костя — находились в слесарке, Цыганков и Портнягин у своих комбайнов, Вера принимала груз, лишь Колотушкин сидел без дела на своей машине, решив охранять ее. Попов согнал Колотушкина с комбайна, послал помогать Шелонцеву.
Пять комбайнов были готовы, и Попов распорядился в понедельник разослать их по отделениям, чтобы не торчали тут, не мозолили глаза. Правда, он лишался пяти ремонтников — трудно возвращать комбайнера обратно, когда он попадет домой, — но зато устранял соблазн.
Что касается вчерашнего происшествия, то он решил замять его, не доводить до конфликта. Если дать ему ход, вынести за пределы мастерской — случившегося это не исправит, а людей обозлит, создаст нервозность. А это отразится на работе, на своевременном выпуске уборочных машин из ремонта. Подумав, пришел к выводу: заткнуть глотку Колотушкину — выписать ему новый аккумулятор, и поставить на этом точку.