Тот не ответил, лишь глубоко затянувшись сигаретой, пустил дым сквозь усы. Дым пошел по столу, заволок счеты, бумаги.
«Сквалыга!» — выругался про себя Портнягин. Он понимал, что просить Попова больше бесполезно, и на прощание так хлопнул дверкой, что затряслась переборка.
Солнце оглушило Портнягина, он зажмурился, постоял немного, подумал, как быть дальше, и, не придумав ничего, пошел к своему комбайну.
Слесари сидели на брезенте, отдыхали, — шел обычный перекур.
— Ну как? Поговорил с Поповым? Достал деталь? — спросил Сашка.
Портнягин промолчал, бросил на брезент подшипник и тяжело опустился рядом.
— Не дал? — изумился Сашка. — Тебе и не дал?
— Вот жмот! — посочувствовал Костя. — Снегу зимой не выпросишь… Что он хоть говорит?
— Говорит, что нету… А я сам видел, своими глазами.
— Ай да «поп», врет и не смеется! — Сашка затушил сигарету, поднялся, стряхнул с брюк приставший сор. — Не тужи, старик. Раз на складе есть — у тебя есть.
Портнягин недоуменно уставился на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Он еще спрашивает? — Сашка с сожалением постучал по лбу Портнягина. — У него жена работает кладовщиком, в ее распоряжении все запчасти, всякие там болтики, гаечки, подшипники, шкивочки, а он задает мне наивные вопросы. Костя, подывысь на этого белобрысого пацанчика!
Костя независимо улыбнулся, ничего не сказав. В отличие от Сашки, он — молчун. Молчит даже тогда, когда Сашка переходит в шутках, в разговорах всякие границы, — не оборвет, не упрекнет, лишь поморщится, покраснеет за друга.
— Без ведома Попова? — спросил недоверчиво Портнягин.
— Вот именно! Без ведома! — подтвердил Сашка.
Портнягин покачал в сомнении головой:
— Вряд ли что из этого получится…
Сашка повернулся к нему — злой, взъерошенный:
— Скажи, это не ты стоял в прошлом году из-за вариатора?
— Стоял, — дернулся телом Портнягин. — Всю страду мучился, черт бы его побрал, пока не заменили.
— Второй вопрос, — продолжал Сашка, вновь усаживаясь на брезент. — Почему на доске Почета Иван Цыганков, а не ты? Может, хуже его работаешь? Не торопись, я за тебя отвечу: деталька подвела, маленькая деталь — и ты на кончике! А обеспечь тебя, ты всем нос утрешь, тому же хваленому Цыганкову… Ну?
Слова Сашки напомнили Портнягину прошлогоднюю страду. Хорошо у него шел комбайн, вымпел передовика уборки алел на нем до средины августа. Николай был первым по намолоту среди комбайнеров, даже Иван Цыганков отставал от него, и вот этот вариатор отбросил в самый конец совхозной сводки.
Портнягин вновь взял подшипник, стал молча рассматривать его, скривил недовольно губы.
— Я тебя не понимаю, — вновь вспылил Сашка. — Ты хочешь, чтобы твой комбайн работал как часики и ты был при заработках?
— Спрашиваешь!
— Тогда иди и договаривайся с Веркой. Что ей стоит обменять одну деталь на другую. Верно, Костя?
— Конечно, — помолчав, поддержал тот. — После оформит, как полагается.
Сашка дружески шлепнул Портнягина по шее:
— Цель оправдывает средства, — так говорили древние философы… Не удалось с парадного, иди с черного.
«В самом деле, — подумал Портнягин. — Ходить, кланяться этому «попу» — да ну его к дьяволу! Пойду поговорю с Верой».
Он благодарно взглянул на Сашку, взял подшипник, повертел в руках, словно хотел еще раз убедиться в его ненадежности и, легко поднявшись, пошел к складу.
— Ни пуха, ни пера! — крикнул ему вслед Сашка.
Идти надо было через весь двор — склад размещался за мастерской.
Возле проходной на двух деревянных столбиках висела доска Почета с портретами передовиков совхоза. Идя мимо, Портнягин не удержался, посмотрел на нее. Первым на доске был портрет Ивана Цыганкова, крутолобого здоровяка; что-то в нем было борцовское, упрямое, внушающее уважение. Портнягин представил себя, свой портрет на этом месте, на месте портрета Ивана Цыганкова, и заволновался, даже вспотел от такого представления, от возможности такого взлета. Он поставил бы сюда портрет, который привез из Уфы, где был во время отпуска, он там очень нравился себе: интеллигентное лицо, красивые волнистые волосы, умные глаза. И одет был подобающе: черный пиджак, белая рубашка, галстук.
Он даже остановился, чтобы получше представить портрет на доске, полюбоваться им, но вовремя опомнился, незаметно осмотрелся — не видел ли кто его за этим занятием, и пошел дальше.
Зайдя в тамбур склада, Портнягин не стал стучать в окно выдач, как это делают рабочие, а открыл дверь и вошел внутрь. Он не раз бывал здесь и хорошо знал, что где лежит. Пошарив глазами по полкам, убедился, что нужный ему подшипник на месте.