И он ткнул кулаком в сторону Портнягина и Колотушкина.
— Послушайте, вы! — крикнул Сашка. — Мы что, пожарники? Не успеем в одном месте залить, как скачи в другое? Тогда выдайте нам каски!
— Действительно, бросают с трактора на трактор, с комбайна на комбайн, — сказал Костя. — Разве это порядок? Наше место — слесарка.
— Не орите! — Попов не спеша вытащил сигареты, мундштук, спички. — Человек не по своей вине задержался, помочь надо.
Цыганков посмотрел на слесарей, на Портнягина, нервно вытиравшего паклей руки, стоявшего боком к Попову:
— Что я говорил тебе, Гаврил Зотеевич, еще осенью? Помнишь? Вот результат твоей кустарщины!
— Говорить вы все мастера, — пробурчал Попов, — а ты попробуй сам, когда людей кругом нехватка. Вот механика по сельхозмашинам второй месяц нет, один кручусь, тут как?
— Работаем дедовским способом, потому, — заключил Цыганков. — Никак не осмелимся перейти на заводской метод ремонта.
— Правильно говорит Цыганков, — подхватил Костя. — Скучновато становится. Нам слесарям, еще туда-сюда, восемь часов оттюкал и — лапки кверху, а комбайнеры уже зори во дворе встречают. Затянули ремонт, июнь месяц.
— Не затянули, — ответил Попов. Он неторопливо вставил сигаретку в мундштук, закурил. — Выпустим к началу уборки, не первый год.
— А качество? — спросил Костя.
— А что — качество? За качество отвечает комбайнер. Он знает — как отремонтирует, так и работать будет. Так что о качестве позаботится.
— Ловко у вас получается, Гаврил Зотеевич, — возмутился Костя. — Ни забот, ни хлопот, полная самодеятельность.
— Самообслуживание! Как в кафе! — крикнул Сашка, весело поглядывая, казалось, на безучастного ко всему — и к репликам Кости, и к близким хлопкам плохо отрегулированного мотора — Попова. Попов стоял, курил, пускал дым в усы.
— Слушай, Гаврил Зотеевич, — потемнел Цыганков. — Ты такую тут ахинею развел — слушать страшно! Выходит, по-твоему, каждый комбайнер лишь за себя и для себя? Ну-ну! Тут дело даже не столько в отсталом методе ремонта, сколько в том, что мы людей единоличниками делаем, души их калечим.
— Смотри-ка как тебя искалечили, — огрызнулся Попов, — первым на доске Почета висишь… Ладно, кончай разговоры! Приступай к работе.
— Ну что ж, давай кончим… Поговорим в другом месте, — ответил Цыганков.
Портнягин был еще зол на Попова, стоял, не вмешивался в разговор, хотя понимал, что Цыганков прав, — такая нервотрепка с ремонтом ему была тоже не по душе. Только из-за такого вот ремонта он рассорился с женой, дело дошло до разрыва.
И тут он увидел Веру. Он увидел ее, когда она подошла совсем близко, он даже слышал ее дыхание и ждал, что она остановится, заговорит с ним, но она прошла мимо.
— Гаврил Зотеевич, — обратилась Вера к Попову, — главный инженер пришел, вас вызывает.
Попов, ни слова не говоря, повернулся и пошел. Колотушкин увязался за ним, пошел рядом, что-то выпрашивая, размахивая руками.
— Здравствуй, Вера, — обрадованно поздоровался Цыганков, подходя к ней, — Как живешь?
— Да так себе, — неохотно ответила Вера, пряча глаза. — Что тебя долго не было?
— Заработался немножко… А ты чего скучная? И похудела… И глаза запали.
Вера недовольно сморщила нос, отвернулась.
— Николай, — крикнул шутливо Цыганков, — чего жену плохо кормишь? Смотри, к другому уйдет.
Сашка засмеялся, взглянув на медленно отходившего Портнягина.
— Если хочешь знать, Верка ему сейчас — до лампочки.
— Чего-чего? — не понял Цыганков.
— Разошлись они как в море корабли.
— Чепуху плетешь! — возмутился Цыганков. — Топай обратно!
— Спроси их сам, если не веришь, — сказал Сашка. — Вот они, оба тут.
Цыганков посмотрел недоуменно на потупившуюся Веру.
— Это правда?
Вера сжалась от стыда, от необходимости объясняться, схватила Цыганкова за рукав.
— Да, но это… Как тебе сказать? — торопливо зашептала она. — Ведь бывает иногда между мужем и женой… Поссорятся, а потом еще крепче живут… Бывает?
Цыганков смотрел на нее и только сейчас по-настоящему разглядел, как она изменилась за те дни, что он не видел ее, и как тяжко ей, как мучительно сейчас говорить о своей беде.
— Из-за чего поссорились?
У Веры дрогнули губы, заблестели за очками слезы, но она не ответила.
— Разрыв произошел на политической почве! — крикнул Сашка и полез на комбайн, где уже сидел Костя.
— Ну и дурак! — ответил Цыганков.
— Я — дурак? — удивился Сашка.
— Нет, ты, наоборот, очень умный. Твой друг дурак… Слышишь, Портнягин?