— Весьма занимательно, — съязвила в ответ, тут же ущипнув себя за руку, как напоминание, что стоило оставить колкости и попытаться изобразить заинтересованность, которой в ней было не капли.
Она заняла то же место, что и меньше года назад, чувствуя себя в нем так же некомфортно. Возможно, даже ещё больше, но кто бы у неё об этом спросил? Декан даже не смотрел на неё, словно нарочно избегал даже случайного взгляда. Казалось, во время их первой встречи Астрид серьезно обидела его, задела за живое, оскорбила, заявив о предпочтении Кембриджа Оксфорду, между которыми точилась многовековая борьба, ничем не уступающая извечному соперничеству Капулетти и Монтеки. Она не занимала ни одной из сторон, оставаясь равнодушной к этому, а потому находила ситуацию даже забавной. По крайней мере, до тех пор, пока снова не оказалась на том же месте.
Те же вопросы и отличительно другие ответы. Голос Астрид был вялым и скучающим, из-за чего поверить ей было тяжело. Впрочем, она и не пыталась быть убедительной, хоть и если бы постаралась, то вполне смогла бы. Девушка не находила внутри себя отклика сказанному, и не хотела этого делать, вопреки чему её рука по завершению беседы осталась усеяна мелкими царапинами, что едва помогали вспомнить, зачем она всё это делала и ради кого.
— Я говорил об этом в прошлый раз, но не будет лишним сделать это и теперь. Вам, должно быть, и самой известно, что ваш отец, как и дед, были студентами Оксфорда. Я помню лишь первого, поскольку был некогда его преподавателем. Воспоминания о знакомстве с мистером Кромфордом оставляют желать лучшего, но вопреки его ветрености, полной безответственности и абсолютной несерьезности, я не могу не отметить, что он делал успехи в изучении моего предмета. В нем было то, что есть и у вас, мисс Кромфорд, — живость ума и хорошая память, — мужчина сложил перед собой руки, не сводя взгляда с замка переплетенных между собой толстых коротких пальцев. — Полагаю, положение в обществе накладывает на вас некие обязательства, что, в конце концов, и привели вас сюда снова. Невзирая на то, что вы дважды отлично справились со всеми заданиями, в этом учебном году и в прошлом, хотел бы подчеркнуть, если вам всё же удастся занять почетное место среди студентов Оксфордского университета, вы должны ценить это, а не принимать, как должное. Поэтому прежде чем я вас отпущу, спрошу ещё раз — вы, действительно, хотите здесь учиться?
Он наконец-то поднял глаза. Зрачки за большими линзами казались в два раза больше, но кроме того ещё и ближе. Астрид неотрывно смотрела мужчине в глаза, не торопясь с ответом, что застыл на кончике обмякшего языка. Девушка и не заметила, как впилась ногтями в кожу возле запястья и вжимала всё сильнее, игнорируя боль. У неё посреди горла будто застрял ком, взявшейся не пойми откуда. Кожа снова покрылась мурашками, но это ещё можно было списать на холод, воцарившейся в кабинете, где было настежь открыто окно.
— Вы забыли вспомнить о моей матери, — язык наконец-то повернулся, подобно заржавелому ключу в замочной скважине. На молочной коже выступила капля крови, но Астрид продолжала загонять ноготь ещё глубже под кожу.
— Простите? — мужчина, сбитый с толку, нахмурился, наклонившись чуть вперед, будто пытался её лучше расслышать. Астрид не умела разговаривать тихо или мямлить, поэтому и в этот раз говорила достаточно отчетливо, чтобы быть расслышанной. Дождь тоже к тому времени успел немного поутихнуть.
— Моя мать тоже училась в Оксфорде, — девушка поерзала на стуле. Ей редко когда приходилось чувствовать себя неловко или смятенно, поэтому теперь она испытывала ещё больший дискомфорт, чем когда только вошла. В голову в ту же секунду стрельнула мысль о том, что зря она это сказала, совсем не к месту, но в то же время могла поклясться, что это получилось само собой.
— Как её зовут?
— Фрея Кромфорд, — ответила прежде, чем мужчина успел закрыть рот. — Точнее, О’Конелл. Кажется, в девичестве у неё была именно эта фамилия. Фрея О’Конелл, — она начала говорить быстро, и декан едва поспевал за ходом её мыслей, что теперь спутались в один большой комок, в котором против воли запуталась и сама Астрид.
— Она училась на экономическом? — переспросил сбитый с толку мужчина. Ему было невдомек, как ловко Астрид сумела избежать ответа на его вопрос, что, как он полагал, сделала нарочно. Подобные уловки были ему знакомы, только вот девушка не пыталась обмануть кого-либо, кроме себя.
— Скорее всего, она изучала искусство, — задумчиво ответила Астрид. — Она была художницей.