Чем больше времени проходило, тем больше они привыкали друг к другу. Эдит начала лучше понимать шутки Астрид и даже научилась порой над ними смеяться. Стала проще воспринимать её прямолинейные замечания и с ещё большей снисходительностью относиться к её решениям. Порой она становилась соучастницей проделок Астрид, беря вину вместо неё на себя или же мягко отговаривая мистера Кромфорда от наказания девочки. Иногда они сговаривались ничего ему не рассказывать. Эдит, как и обещала, не пыталась заменить ей мать или занять её место, но всё же неплохо справлялась с этой ролью, хоть от неё того не требовалось.
Казалось, она нарочно пыталась быть совершенной, но навязанные ещё с детства кротость и смирение уже были неотъемлемы от неё. Эдит была не идеальной, но всё же примерной, будто сошла с обложки типичного журнала для домохозяек, что выписывала исключительно ради еженедельной рубрики хозяйственных советов. Она перебрала на себя работу по дому и готовку, исполняя домашние обязанности с натужной радостью, в которую Астрид было сложно поверить. Ей было проще убедить себя, что Эдит просто было скучно, и домашние хлопоты всего лишь отвлекали её от любых мыслей, что могли показаться ей «неправильными».
Астрид считала девушку закостенелой в своей ограниченности. Всё, что она говорила, было всего лишь подтверждением чужих мыслей, зачастую озвученных однажды мистером Кромфордом. Её любовь к нему была покровительственной, будто она видела в нем нечто большее, нежели того, кем он был на самом деле. Эдит ставила мужчину на первое место во всех своих решениях, и вместо ревности это вызывало у Астрид порой жалость. Она не могла не заметить, как Эдит смотрела на её отца с обожанием и любовью, говорила с ним мягко и учтиво, была рядом с ним тихой и податливой. Она теряла себя в его тени, растворялась в его энергетике, исчезала в нем.
У неё даже не было подруг. Эдит намеренно ограничила себя обществом Астрид и мистера Кромфорда, за круг общения с которыми не решалась ступать. Она встречалась время от времени с сестрой, которая давала о себе знать, лишь когда ей нужны были деньги. Или с коллегами по работе, которые хотели её видеть, только чтобы попросить об очередном одолжении. К ней снисходительно относились друзья отца, к которым они время от время наведывались в гости или же те приходили сами. Будучи старше девушки, они не находили её интересной. Знакомы ещё с университетских лет, эти люди не могли заменить Фрею Кромфорд на Эдит так же просто, как это сделал мистер Кромфорд.
Кроме того мимо своего внимания Астрид не могла оставить того, как по отношению к девушке оставался небрежным сам отец. Казалось, он в упор не замечал её, почти никогда не слушал, порой мимо воли игнорировал. Он питал к ней скорее теплые нежные чувства, нежели горячечно пылкие, будто не мог принять в ней женщины, которую мог бы хотеть и желать. Порой Астрид даже казалось, что если Эдит в одночасье соберет вещи и уйдет, отец заметит это не раньше, чем через неделю. Может быть, пройдет и намного больше времени.
Наблюдая за жалкими попытками отца убедить всех, кроме себя, в своей любви к Эдит, Астрид хотелось верить, что её мать мужчина когда-то любил по-настоящему. Может быть, он продолжал питать чувства к призраку, иначе, почему тогда время от времени вспоминал его имя, не замечая того. Их брак с Эдит всё больше напоминал неудавшейся розыгрыш или неуместную шутку, которой Астрид не могла понять, хоть и пыталась. Ей было сложно заметить между ними ослепляюще яркие искры, в которых рассыпается один человек близ того, которого он любит. Если их и связывала любовь, то она была холодной и сырой, как ноябрьский дождливый день.
В последнее время Астрид даже казалось, что мистеру Кромфорду будто бы приходилось терпеть Эдит. Бывали дни, когда он даже не смотрел в её сторону, сжимал губы в тонкую полоску, когда она начинала говорить, или же нарочно перебивал на полуслове. Он никогда не брал её за руку, не представлял перед новыми знакомыми, не посвящал в свои дела. И если сперва Эдит запиралась в комнате и плакала из-за Астрид, теперь всё чаще причиной её слез был никто другой, как мистер Кромфорд.
Астрид знала, что Эдит никогда его не оставит. В большей мере, она могла ожидать того, что отец бросит девушку, но он с этим не спешил. Иногда Астрид даже ловила себя на мысли, что не хотела бы этого. За десять лет Эдит стала неотъемлемой частью дома, и Астрид не представляла, как всё должно быть без неё. С ней всё было более привычно и правильно, и девушке не хотелось бы, чтобы что-либо менялось, даже если вместе с её отъездом в Оксфорд перемены были в любом случае неизбежны.