— Хотела взять сигареты, — Астрид выдохнула с облегчением, когда распутала наконец-то пальцы, прежде чем снова принялась за старое, откинувшись на спинке стула.
— Надеюсь, парни не забудут взять с собой сегодня, — Эбби хохотнула. — Ты ведь точно придешь? Я не хочу быть там одна.
— Там будет полно народу. Ты в любом случае не будешь одна. Вроде бы в этом смысл вечеринки, — Астрид усмехнулась.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — с невесомым укором ответила Эбби, пуская в ход объяснения, в которых Астрид не нуждалась. Она вовсе пропустила мимо слова девушки, когда из кухни послышался голос Эдит, перекрикивающий включенное на всю громкость радио. Приложив трубку к плечу, Астрид пыталась прислушаться, не послышалось ли ей. В конце концов, звук радио разом затих, и Эдит позвала её снова.
— Послушай, я должна идти. Эдит снова от меня что-то нужно, — она закатила глаза, осмелившись прервать подругу на полуслове. Эбигейл быстро притихла, обреченно вздохнув в ответ, будто Эдит и её занимала.
— Она печет свой умопомрачительно невероятно вкусный торт? — на одном дыхании выговорила Эбби.
— Куда же без него, — Астрид улыбнулась, когда Эдит с ещё большим нетерпением окликнула её.
— Умоляю тебя, отрежь мне хотя бы кусочек. Я не буду в обиде, даже если ты оставишь мне крошки — взмолилась девушка, напоминая Астрид о своей несерьезности. — Хотя, к чёрту, укради его для меня. Я съем его полностью, даже если лопну. Этот торт — единственная смерть, которой я бы стала себе желать.
— Если вдруг я захочу тебя прикончить, то обязательно попрошу Эдит приготовить его, подсыпав вместо ванилина яд, — Астрид всё же не могла удержаться от смешка, вырвавшегося из груди. Она поднялась с места и отложила в сторону журнал, оставив его развернутым на той странице, до которой успела пролистать. Эдит с ещё большей натужностью выкрикнула её имя, добавив к нему обреченное «Пожалуйста», что, очевидно, должно было заставить девушку поторопиться.
— Я тебя ещё поблагодарю после этого…
— Ладно. Мне, действительно, пора. Эдит буквально вне себя, — бегло произнесла Астрид. — В половину десятого на нашем месте?
— Да. И не забудь чёртов торт, — успела ответить Эбби, прежде чем девушка бросила трубку и бросилась на кухню, где её встретила запыхавшаяся и взволнованная Эдит. Она копошилась над тортом, покрывая мягкие и пушистые, как облака, коржи ровным слоем шоколада. Её фартук был испачкан в муке и шоколаде, как и руки, и лицо. Эдит была неопрятная, взъерошенная и совершенно выбитая из сил. В беспорядке были не только её волосы и одежда, но и она сама. Эдит выглядела растерянно и в то же время устало.
— Я совершенно ничего не успеваю. Ты не могла бы помочь мне с тортом, пока я привела бы себя в порядок, — не глядя на девушку, произнесла Эдит, продолжая аккуратными ровными движениями водить ложкой по бисквиту, словно кистью по холсту. Она была так сосредоточена и серьезна, что отвлекать её казалось ошибкой, и всё же Эдит сама её позвала.
— Боюсь, что смогу помочь тебе, только если ты отойдешь в сторону и дашь мне дурацкую ложку, — со вздохом произнесла Астрид, которая не умела пребывать в восторге от любого времяпровождения на кухне. Домашняя работа, в том числе и готовка, её в большей мере угнетала, нежели привлекала. По крайней мере, у них было достаточно денег, чтобы Астрид никто не готовил к остатку жизни за плитой.
— Да. Ладно, держи, — Эдит нехотя оторвалась от торта и с большим опасением отдала оружие своего труда девушке. — Только будь предельно аккуратной. Там осталось всего с одной стороны…
— Ты, кажется, торопилась, — привычно резко ответила Астрид, на что Эдит лишь согласно хмыкнула в ответ и поспешила с тяжелым сердцем выйти из кухни.
Заняв место женщины, Астрид первым делом облизала ложку, оставив в уголках губ шоколадные улики своего преступления. Растопленный шоколад она принялась размазывать вовсе не с той же бережностью, что это делала Эдит, не внимая её просьбе быть внимательной и аккуратной. Едва ли хоть в чем-нибудь Астрид умела быть сосредоточенной и усердной, не находя энтузиазма ни в чем кроме мнимых развлечений, что всё чаще оставляли по себе не приятное сладковатое послевкусие, а пустоту, что не была девушке привычной.
Вместе с ложкой, Астрид одновременно водила по гладкой поверхности торта пальцем, оставляя по себе беспорядок, от которого Эдит её остерегала. Иначе она не умела. К девятнадцати годам жизни Астрид смирилась с мыслью, что ничего не умела делать лучше, чем портить всё вокруг. Было ли разрушение лишь вокруг неё или же внутри, девушка ещё не могла знать, но всё чаще обманчиво принимала его, как неотъемлемую часть себя, не в силах убедиться в обратном. И в этой мысли было её единственное разочарование.