— Нет, я люблю тебя иначе. Я хочу, чтобы ты была моей женой, — заявил серьезно и строго. Астрид снова посмотрела на него, но не могла задержать взгляда дольше, поскольку Эдвард пытал её глазами, залезая под кожу и вскипая кровь, в то же время заставляя внутренности холодеть.
— Перестань. Это больше не смешно, — Астрид силой вырвала свою ладонь из его. Когда Эдвард пытался снова взять её за руку, она его ударила. — Это чушь. Я больше не хочу этого слышать.
— Я больше не перестану это повторять, — упрямо вторил, разжигая пламя её неистовства ещё больше.
— Тогда ты разрушишь то, что у нас есть теперь…
— У нас может быть намного больше, — не унимался Эд.
— У нас ничего не может быть, — Астрид повысила голос и, ей было плевать, если случайные прохожие были свидетелями сцены, что развернул Эдвард. Чувство стыда было ей чуждо, как и тактичности и скромности. Астрид не пыталась скрыть возмущение напускной сдержанностью. Теперь она не находила возможным даже пытаться это сделать. — Я даже не люблю тебя, — разрезало воздух, подобно холодному клинку ножа, острие которого застряло у Эда где-то между ребер.
Парня это заметно задело, но он не сбавил шагу и не оставил Астрид в покое, продолжая следовать за ней. Сжать ладони в кулаки было большим, на что он мог быть способен, сдерживая в узде терпения злость и обиду, преобладающих над любовью, в которой он с таким усердием клялся.
— Ты не можешь знать этого наверняка, — Эдвард не был намерен сдаваться, как и Астрид. — Ты просто ещё не поняла этого. Конечно, ты любишь меня…
— Ты сумасшедший. Господи, остановись! Хватит, — она первая резко притормозила на месте. — Эд, пожалуйста, не порть нашей дружбы. Если я для тебя, действительно, что-нибудь значу, не делай этого, — Астрид пыталась придать голосу мягкости, но он всё равно оставался шероховато раздраженным. Ей пришлось заставить себя, чтобы поднять глаза на парня, который продолжал испепелять её взглядом, полным любви, которой прежде Астрид в упор не замечала. Он ведь не так смотрел на неё раньше? Или всё же…
— Плевать, — бросил Эд. — Мне плевать на дружбу. Я хочу большего.
— Ещё месяц назад не хотел, — Астрид вздохнула, закатив глаза.
— Хотел, но время тогда было неправильное.
— Как и сейчас.
— Нет. Сейчас самое время.
Эдвард резко подался вперед, накрыв своими губами её. Их поцелуй продлился не дольше трех секунд, поскольку именно столько Астрид продолжала быть растерянной происходящим. Она не медлила с силой толкнуть парня в грудь, а затем ещё и дать звонкую пощечину, от которой тот чуть пошатнулся на месте.
— Идиот, — прошипела со злостью. На её щеках расцвели бутоны розового румянца, когда на его лице заиграла глупая улыбка. — Какого чёрта тебе смешно?
— Кажется, я украл твой первый поцелуй, — успел произнести Эд, прежде чем Астрид ударила его в плечо.
— Это едва ли и поцелуем можно назвать, не говоря о том, что он у меня не первый, — она сложила руки впереди себя. — Дальше я доберусь сама. Тебе лучше вернуться к остальным, — сквозь напускную сдержанность произнесла девушка, когда они пришли к автобусной остановке.
Эдвард не стал уходить. Терпеливо ждал, когда Астрид окажется в автобусе и провожал её взглядом, когда она уезжала. Это был их последний разговор, прежде чем девушка не нашла лучшего способа избавиться от парня, кроме как игнорировать его.
Астрид нарочно притворялась, будто в упор не замечала Эда, который продолжал рассыпаться в признаниях, не стесняясь более не только её упрямого молчания, но и внимания остальных людей из общей компании. Сложно было не заметить, что между ними обоими что-то произошло, когда Астрид внезапно отвернулась от Эда, который напротив пытался быть ближе, чем прежде. Когда они были рядом, казалось, в воздухе можно было заметить обжигающие искорки, воспламеняющиеся не от прикосновений или слов, а от одних лишь взглядов. Лед в глазах Астрид встречал огонь в глазах Эдварда, и одно однажды должно было взять верх над другим. В этом наверняка были убеждены все без исключения.
Всякий раз, как Эд нарочно дразнил её признанием, Астрид испытывала стыд. Она ощущала смесь неловкости и злости, что накрывали с головой всякий раз, стоило ей лишь увидеть парня. Чем дольше это продолжалось, тем больше его слова теряли смысл. Астрид они всё больше напоминали нелепую шутку, выдуманную лишь затем, чтобы задеть её гордость. С каждой новой встречей ей хотелось прикончить Эдварда Брейкера лишь сильнее, и она едва держала себя в руках, чтобы не дать слабину и не сорваться на него, поскольку всякий раз чаша её терпения всё больше исчерпывалась.