— Может, лучше в карты?
Дождь прекратился всего час спустя, что прошел для них незаметно. Невзирая на уговоры отца пойти с ним в гости к друзьям его юности, Астрид отказалась, ведь что, может быть, скучнее, чем застрять в компании взрослых, погрязших в своих взрослых проблемах, до которых ей не было дела? Это была компания мистера Кромфорда, но вовсе не её. Астрид там места не было. Точно не в этот проклятый день.
Когда она собиралась уходить, отец болтал с кем-то по телефону. Мужчина говорил тихо, Астрид даже не сумела расслышать его из своей комнаты, хотя, обычно, всё было иначе. Когда девушка оказалась в прихожей, то даже успела поймать его добродушную улыбку, что погасла в ту же минуту, как он заметил её. Это было подозрительно, хоть в свете последних событий Астрид могла многое находить непривычным против своей воли. Её настороженность по отношению к мистеру Кромфорду была обострена, как никогда прежде.
— Подожди, пожалуйста, — произнес, приложив телефонную трубку к плечу. — Тебе лучше взять дождевик, — бросил дочери, когда она смотрела на него в замешательстве. Астрид кротко кивнула. Выискивая в шкафу дождевик, краем глаза присматривала за мужчиной, который продолжил разговор, вернув голосу сдержанно серьезный тон, будто разговаривал не меньше, чем с премьер-министром, обсуждая последние события в стране.
— Встретимся в восемь возле «Золотой стрекозы»? — снова отвлекла мужчину, напрасно пытаясь распознать голос на той стороне телефона. Даже если бы она его и уловила краем уха, то вряд ли бы узнала, но Астрид не могла прекратить своих попыток.
В ответ мистер Кромфорд лишь кивнул головой, невнятно что-то промычав. Девушка не была уверена, обращался ли он к ней или другому своему собеседнику. Бросив в её сторону короткий рассеянный взгляд, мужчина дал знать, что обращался к дочери.
— Это Эдит? — спросила, легонько потормошив отца за локоть. Астрид уже была облачена в чёртов дождевик, готовая к выходу, когда не смогла сдержаться, чтобы не задать вопрос, что за мгновенно уже не давал ей покоя.
— Да, — ответил мужчина, но прежде несколько секунд колебался, что дало Астрид понять, что он врал. Тем не менее, ей не оставалось ничего другого, как кивнуть смиренно головой и поджать губы, оставшись со своими догадками, что казались одновременно нелепыми и невероятными, наедине.
Бросив отцу короткое прощание, она покинула дом со смутным чувством недомолвки, что никогда не была их проблемой. Порой Астрид могла соврать мистеру Кромфорду, чем злоупотреблял и он, но ни один из них не находил в этой лжи ничего злоумышленно опасного, с чем нельзя было примириться. Теперь же отец врал прямо в лицо, обманывая не столько её бдительность, сколько доверие, что никогда ещё прежде не казалось таким хрупким.
Оказавшись снаружи, Астрид приняла задумчивое выражение лица, забыв о привычных безмятежности и веселости. Угрюмость была ей чужда, но теперь девушка не могла избавиться от неё, когда та тучным облаком повисла над головой, омрачая ясное небо. Посреди горла застрял комок из слов, что она не могла отважиться произнести даже в уме. Астрид упрямо не хотелось поддаваться догадкам, хоть те всё больше брали верх над здравым рассудком.
Дождь прекратился, и люди высыпались на улицу. Она же не замечала никого. Упрямо шагала к автобусной остановке. На велосипеде добралась бы в разы быстрее, но дорога теперь была слишком скользкая, а падать Астрид разучилась ещё в лет тринадцать. Отец любил повторять, что ей нужно научиться крепко держаться на ногах, чтобы не случилось, имея в виду не только борьбу девочки с гравитацией, но и жизнью, правила которой порой были беспощадны. Теперь же Астрид чувствовала, будто у неё кто выбил землю из-под ног, но, невзирая на это, она продолжала держаться, ведь что ещё ей оставалось?
Оказавшись у места своего назначения, разум Астрид тут же освободился от отягощающих мыслей об отце и его гнусном наглом вранье. Один вид дома, напротив которого девушка остановилась, мигом заполнил не только её сознание, но будто бы и её саму воспоминаниями о том, чего с ней никогда не происходило. Слабая улыбка коснулась губ, прежде чем она перебежала через дорогу и оказалась у дверей.
В её комнате с незапамятных времен висела картина, где был изображен дурацкий дом. Сперва Астрид вовсе не замечала её, будто та сливалась с обоями, будучи ничем особенным непримечательной. Обычный дом, которых в Лондоне было полно, едва ли не на каждой улице, куда не сверни. Чёртова картина висела на стене, и Астрид не торопилась снимать её, покуда никогда не задерживала на ней своего рассеянного внимания. Казалось, её для девушки вовсе не существовало.