— Всё в порядке? — внезапно спросил мистер Кромфорд, притормозив у стен библиотеки. Астрид намеревалась выпрыгнуть из автомобиля, но он её задержал.
— Да, — девушка двинула плечами, не взглянув на родителя даже украдкой. — Разве ты не опаздываешь на работу? Тебя там уже должно быть заждались, — в её голосе был ощутим упрек, что она даже не пыталась скрыть. Вряд ли Астрид это умела. Пусть она не справлялась со своей прямолинейностью, та ей вовсе не мешала. Разве что остальным, но какое ей до того было дело?
— Вряд ли Гленда уже на рабочем месте. Ты же знаешь её, — мужчина усмехнулся. У них была пара общих шуток на счет Гленды, но если это не она оставляла в карманах мистера Кромфорда изобличительные любовные записки, Астрид не было до неё дело.
— Почему ты тогда её не уволишь? Она ведь, действительно, всегда опаздывает, а уходит раньше, — спросила серьезно, будто обсуждение этого было чем-то новым, что стоило решить сейчас или же никогда.
— Она умеет давить на жалость, — произнес с меньшей уверенностью, что Астрид сможет это перевести в шутку.
— Как будто тебя, действительно, что-то может разжалобить, — фыркнула девушка, что окончательно стерло с лица мистера Кромфорда даже тень улыбки. Он посмотрел на дочь озадаченно, будто та вдруг решила заговорить с ним на языке, которого не понимал. Мужчина, действительно, ничего не мог понять. — Тебе, правда, пора. И мне тоже, — Астрид успела положить ладонь на ручку двери, чтобы наконец-то уйти, когда отец остановил её.
— Фрея, пожалуйста, — произнес обреченно, вынудив девушку оторопеть в замешательстве. Он и дальше продолжал что-то говорить, но Астрид больше не слышала и слова. Смотрела на отца в исступлении, когда он даже не заметил оговорки.
— Прости, что?.. — она нахмурилась. Привычным делом было, когда мужчина называл именем покойной жены нынешнюю, но с Астрид он ни разу не совершил подобной оплошности, хоть и многое в ней напоминало ему о женщине.
Те же волосы, глаза и фигура. Он заверял всех, но в первую очередь себя, что Астрид была точной копией его самого, но от него у девушки были лишь глаза, непроглядная темнота которых многое скрывала. На деле же остальное у неё было всецело и полностью от матери, о которой строго было велено более не вспоминать, с чем Астрид едва справлялась.
— Я сказал, что тебе не стоит всё воспринимать всерьез. В последнее время ты как будто сама не своя, — мистер Кромфорд, действительно, не понимал, что именно в его словах так взволновало девушку.
— Нет, ты назвал меня её именем, — тон голоса повысился и казался раздраженным. — Назвал меня её чёртовым именем, — она откинулась на сидении, запрокинув голову назад. С розовых губ сорвалась глупая улыбка, что казалась в то же время злой.
— Похоже, нам обоим, действительно, нужно торопиться, — объяснений в том, чье имя ненароком было произнесено, мистеру Кромфорду не нужно было. Он осознал свою ошибку, и внезапно закопошился, будто был пойман за чем-то недопустимым, от чего и самому было не по себе.
— Неужели? — Астрид иронично усмехнулась, но было в этом и что-то горькое. — Ты хоть знаешь, как много раз называл другим именем Эдит? В отличие от меня, она никогда не ткнет тебя в это носом, — теперь она не боялась смотреть отцу в глаза. Была его очередь прятать взгляд, что он не умел делать, а потому терпел ослепляющий блеск молний в глазах дочери. Хоть что-то, что она так долго держала взаперти разума, оказалось наконец-то на свободе, что позволило Астрид испытать некое облегчение. О главном говорить она всё ещё не смела, но и это было уже кое-чем.
— И что ты хочешь от меня услышать? — от хорошего настроения не осталось и следа. Тон мужчины выдавал его раздражение. Воцарившееся в замкнутом пространстве салона автомобиля напряжение искрило в воздухе, обжигая обоих, что они игнорировали, не сводя друг с друга пристальных взглядов.
— Ничего, — хмыкнула девушка. — Просто хочу, чтобы ты знал, что мне приходиться контролировать себя едва не каждый день с тех самых пор. И я делаю это вовсе не из собственной воли. Поэтому если ты требуешь того от меня, то соответствуй своему требованию сам, — процедила сквозь зубы. — Потому что порой даже слышать её имя и не иметь возможности произнести его слишком тяжело и больно, — произнесла намного тише, первой отведя взгляд.
Слова сорвались с кончика языка против её воли. Астрид не нуждалась в жалости отца, разве что в понимании. Ведь все эти годы она оправдывала его, в чем он не дал ей даже шанса, в одночасье отрезав все пути к связи с матерью. Без следа злости, что ослепила обоих, девушка была искренней. Так не пора ли было и мистер Кромфрду быть с ней так же откровенным?