— Девушка, простите, — Астрид не сразу поняла, что окликнули её, пока не почувствовала почти невесомое прикосновение к локтю. — Не могли бы вы быть немного тише? — рядом сидел молодой человек не намного старше неё. Должно быть, студент.
— Почему бы тебе просто не пересесть, если я так уж сильно мешаю? — раздраженно спросила, вызвав на лице парня искреннее недоумение. Она часто замечала подобное, когда не брезговала грубостью, ограничивать себя в которой не умела. Бабушка поучала, мол «юные леди должны быть сдержанными в проявлении эмоций», но Астрид и это дурацкое правило мысленно посылала к чёрту. Собственную несдержанность бабушка оправдывала своим положением и возрастом, что девушка считала глупостями, в чем не рисковала признаваться, разве что отцу, который разделял это мнение. — Слушай, а у тебя есть сигареты? — обратилась к тому же парню, когда тот поднялся с места, вознамерившись пересесть, причем куда подальше.
Закатив глаза, он достал из кармана брюк, пачку сигарет, протянув девушке. Аккуратно достав одну, Астрид благодарно улыбнулась незнакомцу, не испытывая стеснения или неловкости, что оставили пунцовый след на его впалых щеках.
— Тебе лучше не делать этого здесь, — сдержанно произнес, когда она вдобавок ко всему отважилась попросить у него ещё и огня, что было вполне очевидно.
— Отдашь мне целый коробок спичек, и я выйду на улицу? — с её голосе была различима насмешка, но скорее всего это были лишь нервы, из-за сомнений, что продолжали глодать её изнутри.
Астрид всё ещё не была уверена, что стоило делать. Ещё год назад она без лишних раздумий ломанулась бы к отцу в офис, ни на секунду не задумавшись о последствиях опрометчивого порыва. Теперь же ей больше всего на свете хотелось сделать это, но сдерживала неспособность ответить на вопрос, тормозивший большую часть её действий в последнее время — зачем?
В конце концов, парень вышел на улицу с ней, чтобы и самому закурить. Она была почти уверена, что стоило им оказаться наедине снаружи, как он начал бы расспрашивать о разном, напрасно перепутав её желание покурить с намерением познакомиться. Ей же до него вовсе не было дела. Всё, что девушка хотела, так это выпустить пар. Вряд ли выкуренная сигарета помогла бы справиться с этим, но более сидеть внутри и томиться было слишком невыносимо.
— Так много девушек переняли эту дурную привычку, — произнес, поджигая её сигарету, прежде чем достать одну и для себя. Сделав глубокую затяжку, Астрид закатила глаза. Подобные комментарии раздражали, но её голова настолько была переполнена другим, более близким ей и важным, что отвечать незнакомцу что-либо она не считала уместным. — Раньше так не было. Теперь же женщины пытаются поставить себя с мужчиной вровень, — задумчиво рассуждал, буравя её изучающим взглядом.
— Хочешь меня задеть? Вывести из себя? Скомпрометировать? — она даже не смотрела на него, потеряв рассеянный взгляд где-то за горизонтом, которого не могла достичь.
— Всего лишь хочу понять, — он нахмурился, она же вопросительно подняла бровь.
— Почему мне нравиться курить?
— Почему тебе не нравиться быть слабой? — Астрид наконец-то перевела на него недоуменный взгляд. Невзирая на то, парень казался умным, в большей мере заносчиво умным, сам вопрос показался настолько глупым, что она всё же отвлеклась от угнетающих мыслей и выдала смешок. — Женщины для этого и были рождены. На то они названы слабым полом. Ваша задача не так сложна — оставаться красивыми, кроткими и милыми, но современные девушки всё чаще и тому противятся.
— О, так это, по-твоему, легко? — она сделала ещё одну затяжку. Слушать это было невыносимо. Лучше бы он спросил её имя, свободна ли была вечером и номер телефона, вместо того чтобы начинать эту гневную патриархальную тираду.
— Уж точно не сложнее того, чтобы изо дня в день ходить на работу и зарабатывать деньги, чтобы не только прокармливать семью и платить по счетам, но и угождать потребностям своей женщины, которой только и остается, что следить за домом и детьми. Большего от неё никто и не требует, когда на каждого мужчину заведомо возложено много ожиданий и обязанностей, отказаться от которых он не вправе, — парень начал говорить быстро, опустив глаза вниз. Он нахмурился и начал жестикулировать руками, выражая то ли своё недовольство, то ли детские обиды.
— Неужели? — она снова, будто назло ему, засмеялась. В сознании всё ещё пульсировала мысль об отце, утреннем звонке и обеденной встрече, но этот парень просто не оставлял ей шанса оставить его.
— Что ты имеешь в виду? — он поднял на неё недоуменный взгляд.