Сперва это их объединило. Характерами девочки были похожи, как две капли воды. С годами их дружба крепла. Казалось, они могли читать мысли друг друга, предугадывать действия, понимать без слов. Было время, когда они нарочно надевали в определенные дни одинаковую по цвету одежду, зачастую менялись ею, пока размер ещё оставался тем же, заканчивали друг за другом предложения, вместе сбегали из дому и нарушали правила, первый раз закурили и попробовали алкоголь. Они были лучшими напарниками в преступлениях, которых ничто не могло разделить. Пожалуй, кроме парней, которые оставались причиной их живых споров, по итогу которого каждый оставался при своем мнении.
Вопреки отмечаемых многими схожестях подруг, в Эбби всего было вдвойне больше. В отличие от Астрид её взбалмошности не мешала гордость, безрассудности — рациональность, наивности — своенравие. Эбигейл была в большей мере опрометчиво ослепленной безжалостной действительностью, не испытывая давления, что во многом мешало её подруге. Эбби могла чувствовать себя свободно и в замкнутом пространстве четырех стен, когда Астрид было тесно даже в собственном теле.
— На чем мы остановились? — задумчиво произнесла Астрид, когда Эбигейл внезапно подскочила с места. Прежде чем обернуться и подняться следом, она закатила глаза, когда в голову ударило единственное имя, что подруга повторяла с большим воодушевлением, нежели остальные — Эйб Певензи. Её старший из троих кузенов и неизменно единственный любовный интерес Эбигейл (мистера Кромфорда Астрид упрямо таковым не считала).
Когда девушка наконец-то обернулась, то заметила, как подруга уже неловко переминалась с ноги на ногу, заламывая в волнении руки перед парнем, который рассеянно оглядывался вокруг, будто искал помощи, чтобы скорее от неё уйти. Ему нужно было только найти повод, зацепиться за что-то, но, заметив кузину, он понял, что шансов сделать это у него окончательно и бесповоротно не было.
— О, Астрид, — Эбби живо взяла подругу под руку, отчего та чуть пошатнулась на месте. — Я рассказывала Эйбу, что мы здесь ради твоей подруги из вечерних курсов, — её улыбка казалась нервной и отчасти пугающей. Она не подавала Астрид никаких условных сигналов, поскольку не могла оторвать от парня завороженного взгляда, но та знала, что ей нужно было вторить её лжи. Это едва имело значение, поскольку Эйбу и без того всё было понятно. Они оба неохотно принимали правила этой дурацкой игры.
— Какая невероятная случайность, — с сухой иронией произнес парень, взглянув краем глаза на кузину, будто тоже искал у неё поддержки. Между ними двумя Астрид безоговорочно занимала сторону подруги. — Помниться, ты и сама неплохо играешь, — он обратился к ней, нарочно избегая Эбби.
— Я обыграла тебя всего единожды, — ответила с раздраженным упреком. Всякий раз, когда она оказывалась в компании этих двоих, то чувствовала себя не менее неловко, чем они, ведь оставаться в стороне ни один из них никогда не давал ей шанса, вовлекая в разговор нарочно то ли чтобы отвлечь, то ли чтобы напротив найти ещё один предлог.
— А играли мы не больше пяти раз, должно быть, — парень глупо усмехнулся. Разговор становился всё более напряженным и натянутым. Затеяв его, Эбигейл оставалась единственной, кто с рвением пытался его поддерживать вместо того, чтобы махнуть рукой и сдаться, мол ничего с этого уже не выйдет.
— Это потому, что я проигрывать не люблю…
— За каким столом ты играешь, Эйб? — Эбигейл попыталась перетянуть одеяло снова на себя. Эйб обреченно вздохнул, но заметила это, кажется, лишь Астрид. Эбигейл смотрела на парня сквозь линзы розовых очков, через которые он был неизменно совершенным. В каждом его слове и движении влюбленная девушка находила намек, что нарочно не подразумевался. Она придумала слишком много, но в заложниках мечты была не одна, а вместе с подругой и парнем, у которых хватало и своих забот.
— За тем, — он указал рукой слева от себя, но Эбигейл не проследила за его движением, поскольку по-прежнему не могла отвести очарованного взгляда, в котором были надежда, жалость и капля неуверенности. Трезвая мысль о превосходстве парня над ней, кажется, снова вернулась на затворки сознания, двери куда были надежно заперты. — За каким играет твоя подруга? — снова нарочно обратился к кузине.
Астрид рассеянно оглянулась. Кроме неё и Эбби в зале не было других девушек. Ей бы уцепиться хотя бы за кого-то, но даже в этом нельзя было преуспеть. Обернувшись обратно к парню, она заметила на его лице ухмылку. Конечно, он понимал, что они бессовестно врали. Провести его в этом было невозможно.