— Может, и сама тогда научишься? — шпилька Астрид не задела Эбби. Она продолжала посматривать в сторону Эйба, которому до неё не было никакого дела.
— Вряд ли. Во всех занятиях, что требуют умственных усилий, я безнадежна. Ты и сама это знаешь, — в этот раз её вздох был тяжелым. В глазах откуда не возьмись появилась печаль о том, что на самом деле не могло стать однажды действительным, мысль о чем таилась лишь в темных глубинах подсознания. — Надеюсь, наши дети получат от обоих из нас только лучшее — мою красоту и его ум. Но ваши с Эдом будут вовсе совершенными, — беспечно продолжала, будто так и должно было быть однажды.
— Прекрати нести чушь, — Астрид отпустила ладонь подруги, только чтобы сложить руки впереди себя. Они по-прежнему говорили громко, из-за чего ловили осуждающе раздраженные взгляды, которых не замечали.
— Всё же ты чудная, когда злишься, — Эбби схватила Астрид под руку, чтобы затем уткнуться круглым подбородков в её плечо. — Я же говорила тебе, что у меня на подобные вещи чутье. Вы будете вместе.
— Кажется, Эйб проигрывает, — она знала, что это отвлечет подругу. Та резко обернулась к парню, но за его столиком ничего не изменилось. Эбби казалось, что даже расположение фигур в течение всего времени оставалось одним и тем же. — Бессовестная, — девушка ударила Астрид в бок, но руки так и не отпустила. — Может быть, ты решила согласиться на уговоры своей бабки?
Астрид закатила в ответ глаза. Зря она, наверное, рассказала Эбигейл обо всем в тот же вечер. В то же время, держать новость взаперти своего рта тоже было невыносимо. С кем ещё ей было поделиться всем, как не с Эбби? Эдит подобное известие будто бы даже и не впечатлило.
— Да. Она пообещала переписать на меня всё наследство, если я сделаю это. Вот я и согласилась. Дело ведь пустячное — выйти замуж за лощенного мамкиного сынка, который будет вертеть пальцем у виска всякий раз, как я буду пытаться рассказать ему «Тук-тук» шутку.
— Они ведь у тебя неплохо получаются. Расскажи одну, — Эбби рассмеялась вслух. Тогда уж в их сторону шикнули, чтобы они не просто были тише, а вовсе умолкли. В ответ они перешли к следующему столу, что снова отдалило их от Эйба.
— Это такой абсурд. Я и подумать не могла, что подобным всё ещё промышляют, — с негодованием продолжала девушка, проигнорировав просьбу подруги рассказать шутку. — Чёрт, она и папу когда-то хотела насильно женить на другой.
— Это он тебе рассказал? — Эбби невольно оглянулась назад. Партия Эйба будто бы и не близилась к концу. Тем не менее, в другой стороне зала уже определили двух победителей, которые, скрывая самодовольные улыбки, пожимали ладони проигравших.
— Нет, прочитала об этом в его личном дневнике, — съязвила Астрид.
— Надеюсь, там было хотя бы слово обо мне.
— Кажется, он писал, что нам стоит перестать общаться, потому что ты дурно на меня влияешь. Но в точности уже и не припомню, — серьезно произнесла, прежде чем они с Эбби переглянулись и вслух рассмеялись. К счастью, за тем столиком победитель уже наносил решающий удар королевой.
— Что если это была твоя мама? — оставив шутки в стороне, спросила Эбби, снова рассеяно оглянувшись. Астрид сделала то же, отметив, что в этот раз Эйбу, действительно, оставалось не больше двух ходов до выигрыша.
— Нет, это не она. Я слышала имя той девушки…
— Нельзя исключать того, что она была другой. Не подошла одна, бабка подыскала другую, — беспечно продолжала Эбби, пренебрегая хрупкой памятью подруги о матери. К своей она относилась также без почтения, и Астрид порой думала, относилась бы к собственной так же, если бы та всё же была рядом на протяжении всех тех лет.
— Нет. У них всё было по-другому, — упрямо возразила, посчитав лишним признаваться, как отец в пылком споре с матерью заявил, что всё ещё любил жену, которую уже больше десяти лет не было в живых.
На объяснения у Астрид и не хватило бы времени, поскольку Эйб в ту же секунду поднялся с места, с широкой победной улыбкой на лице. Эбигейл бросилась его поздравлять, хотя это была ещё даже не половина пройденного пути. Турнир ещё должен был продолжатся по меньшей мере три дня, и Астрид почти была уверена, что кузен не будет его победителем, невзирая на то, что в постоянно побеждал её в шахматах.
Они глупо бродили по залу, где народу набиралось всё больше. Вместо того, чтобы обсуждать родителей подруги, Эбигейл принялась причитать на счет её будущего переезда в Оксфорд. Астрид же ненастойчиво пыталась убедить Эбби готовиться к осенним экзаменам, чтобы учиться с разницей в год, но вместе. Пропустив целый учебный год, посвященный мнимым развлечениям, девушка упрямо намеривалась оставаться в Лондоне, чего бы ей это не стоило. Астрид не могла понять, что, кроме Эйба, удерживало подругу в городе, где с её уездом, у неё почти никого и не оставалось.