Девушка не внимала тому, что больно ударилась, и теперь на спине или бедре у неё останется огромный ушиб. У неё ещё с детства то лицо, то ноги, то руки, были в синяках, ссадинах и царапинах, кое-где можно было даже найти несколько шрамов. Намеренный поступок подруги был более болезненным. Эбби перешла черту, только чтобы подсобить парню, в которого была безуспешно влюблена, что, как Астрид казалось, она бы с ней никогда не сделала. В грудь ударила обида и злость. Она ненавидела Эбигейл, чёртового Эйба, Ноя, Эда и себя. Быть в дураках ей было непривычно.
Ей напрасно казалось, будто взволнованное перешептывание людей вокруг было насмешливым. Все смотрели на неё, находя глупой, нелепой и опозорившейся. Ей было ужасно не по себе, отчего посреди горла образовался огромный ком, силой выдавливающий из глаз слезы, что она ненавидела и которым не давала воли. Нависший над ней Эд не мог смущать, покуда Астрид даже не обращала на него внимания. Собравшиеся зеваки в большей мере вынуждали чувствовать себя униженно.
В конце концов, поднявшись на ноги первым, Эд помог и ей. Астрид не брезговала ухватиться за его ладонь, что в следующую же секунду небрежно оттолкнула, бросив в сторону Эбби прожигающий взгляд. В ответ девушка лишь виновато пожала плечами. Жаль ей, на самом деле, не было. Ведь пока общее внимание было приковано к неуклюжей паре Астрид и Эда, выдавших более увлекательное зрелище, чем в этом зале представлялось доселе, Эбби всё же переставила несколько фигур, пока того не успел заметить даже отвлёкшейся Эйб, который подобного ни за что не одобрил бы. Оказавшись внезапно в выигрышном положении, парень удивился, но возмущаться никто не стал. День был слишком длинным, чтобы всё можно было списать на обман зрения или же ошибку.
Эйб победил, в чем не могло быть сомнений, но Астрид уже не была свидетельницей этого. Опустив низко голову, она поспешила выбежать наружу, когда на неё нахлынула волна неистовства и ярости в ответ на проделку подруги. Она пришла с ней на дурацкий турнир по чёртовым шахматам, где хотела бы в последнюю очередь провести время, а в итоге оказалась использованной, униженной и преданной. По крайней мере, таковой Астрид, склонная к крайностям, себя чувствовала.
Должно быть, это была последняя капля после всего, что с ней происходило в последнее время. Она держала в себе больше, чем могла. Подозрения отца в измене, новые сведенья о матери, подготовка к итоговым экзаменам, угрюмость Эдит, несдержанность Эда, никаких вестей от… Впрочем, об этом она уже продолжительное время убеждала себя не думать, что с каждым днем получалось всё хуже, особенно после последних известий от Эдварда.
— Постой! Всё произошло случайно, — Эд увязался следом. Быстро догнав Астрид, он ухватил её за локоть, чтобы остановить.
— Ты издеваешься надо мной? Она буквально предупредила меня, что собирается сделать, — обернувшись, Астрид резко отбросила руку парня, из-за чего он поднял обе вверх, давая понять, что больше не был намерен дразнить прикосновениями. Теперь это было опасно и едва уместно. Астрид напоминала близкий к извержению вулкан, и Эд не хотел бы превратиться в пепел под его кипящей лавой, но и прятаться не торопился. Напротив задевал, хоть и в этот раз был намерен успокоить, что едва представлялось чем-то возможным. — Она сошла с ума. Бросила меня, в буквальном смысле… — её голос звенел нетерпимостью и яростью, перехватывающими дыхание.
— Брось, это же Эбби. Она ради Эйба готова на многое. Как и ради тебя, и ради меня. Она живет крайностями, — Эд пытался быть мягким, что давалось с трудом. Состояние Астрид заставляло его волноваться. Выведенная из состояния равновесия, она могла говорить то, что не имела в виду, небрежно разбрасывая слова-мечи без разбору во всех. Парень был заведомо предубежден, что попадет под горячую руку, но шел на это намеренно. Покой Астрид значил для него намного больше. Жаль, только она этого не хотела понимать, тревожа его своим упрямством всё сильнее. — Уверен, ты бы сделала то же самое.
— Ни за что, — резко отрезала, будто он обвинил её в самом тяжком преступлении. — Я бы ни за что не выставила подругу на посмешище, только бы отвлечь внимание.
— Но тебе ничего не стоило использовать её, чтобы скрыть от отца свои похождения прошлым летом, — выпалил, не подумав, прежде чем прикусил язык и отвернул голову, только бы не видеть в ту секунду побагровевшее от злости и одновременно смущения лица Астрид.
— Что ты сказал? — спросила растерянно, сделав шаг навстречу парню, будто окажись ближе, ей было бы проще его расслышать. — Что ты имеешь в виду?