девушки плачут по своим солдатам!
Профессор (с театральным пафосом): Истина сиюминутна! Основной
ошибкой философов-идеалистов была подмена сиюминутного вечным.
Шлегель…
Доктор: (перебивает Шлегеля) Но возможно ли, Софи?
Софи : (взглянув на профессора) Шлегель сказал, что да!
Профессор: Нас везде подстерегают силлогизмы, в смысле, хитрые уловки и
измышления. Силлогизмы подстерегают на каждом шагу! Вечной истины нет!
Доктор: (очень, я бы сказал, очень-очень иронично и, в то же время
расстроенно, совсем как Шлегель, произносит известный «рогатый силлогизм»)
Если ты чего-либо не потерял, ты это имеешь.
Рогов ты не терял.
Следовательно ты рогат.
1 Напоминаю перевод: …залихватские усы и звёзды, как же тут не целоваться и не обниматься
девушкам с солдатами.
80
Софи: Вы расстроились?..
Доктор: Ах, Софи! Шлегель сказал, шмегель! Разговорчики всё. Риторические
фигуры, междометия, сотрясение воздуха…
Софи: Вы расстроились!
Доктор: Я?
Профессор: Я?
Софи: У Вас, Профессор, выпало «Ду-шеш», а доктор хотел смухлевать.
Профессор: (риторический вопрос) Ду-шеш?
Доктор : (Софи) Вы считаете, что игра должна быть, извините, в кавычках,
«честной»? Что игрок не может, не должен вмешиваться в произвол случая,
случайности?
Профессор: Ах, Алессандро, всякое вмешательство в случайность, лишь только
очередная случайность! Разница в том, что, когда вмешиваешься ты, то и
ответственность за следующий ход ложится на тебя, то есть тогда ты уже берёшь
на себя право утверждать, что ход вещей, после твоего вмешательства, изменится
в лучшую, по меньшей мере, в нужную сторону.
Софи: Но, профессор, у Вас же выпало «Ду-шеш», а Вы так, извините,
абстрактно?.. (такое впечатление, что здесь у Софи капнула слеза – нет, не
впечатление – по щеке Софи скатывается большая, похожая на хрустального
карася или карпа слеза1) .
Доктор: (подхватывает бьющегося в припадке от переизбытка кислорода
хрустального карася или карпа) А люди, милая, отличаются друг от друга тем,
что одни – берут на себя ответственность… за вмешательства, ну, хотя бы,
извините, за свою собственную жизнь, а другие возлагают её на товарища, на
случай, например, на всякие социальные и асоциальные институты, на бога…
(карась или карп выскальзывает из рук доктора, но не падает, как должно было
бы быть, на пол, а летит к закрытой форточке и пытается в неё вылететь).
Профессор: Возлагают, если бог – истина (открывает форточку и выпускает
на свободу карася или карпа).
1 Правильнее было бы: на зеркального карася или карпа. А ещё правильней: на карася или
зеркального карпа.
81
Доктор: Если бог не очередная petito principii – предрешённая предпосылка.
Профессор: Но, это же предмет веры. Мало найдётся посылок, являющихся
истинными, и только вера делает их таковыми.
Здесь у нас предупреждение или совет, если хотите, потому что доктор и
профессор запрягли в этом месте своих Гиппогрифов, и нормальному, с
устойчивой психикой читателю (правильно вы подумали, немузыканту
(вспоминаем Гофмана: "Все люди делятся на музыкантов и немузыкантов" ),
читателю с устойчивой психикой описание лужайки (зелёная, в осенних или
весенних цветах, скошенная и т.д.), в образе и форме которой хотел бы разлечься
(можно развлечься), правильнее, растянуться, развернуться, раздвинуться,
раздаться, распуститься, раствориться, растопыриться (!!!) под пастушкой
наконец пастух, для нормального читателя это лишь поэтическая вольность,
лишность, которую надо глотать, как говорится, не жуя. Так вот, совет:
пролистайте, пропустите несколько страничек вольного эзотерического бреда
умников до следующего анонса под названием: «Продолжение драматического
диалога, прерванного очередными разговорами о тенях» и, тогда, продолжайте
искать на картине злополучную барку и сострадать судьбе рыбаков ли,
контрабандистов, или мирных японский обывателей, вышедших в море, чтобы
принесть жертву богу Сусаноо-но-Микото, или богине Укемоти, Аматэрасу, без
всякой связи с цветовой гаммой картины безумного живописью художника
Кацусика Хоцусая, в связи (im Zusammenhang) с судьбой рыбаков ли,
контрабандистов, или мирных японских обывателей в крошечной барке