видите ли! она по утрам, съедала своих деток. Ну-у, если звёзды – это детки!.. Но
ссорясь, они продолжали любить друг друга и оставаться обнявшимися, пока
ветер (все же – не самостоятельный человек – Мойры, Норны, Ананке, наконец )
не разъединил их и не отделил небо от земли.
Мы встретились, и я не спросил его ни о чём.
Для него воздух… что для него этот Архелайский воздух? Плевать! Это, когда
теоретически! А практически… идут под хлюпающим и подтаявшим снегом…
ручка в ручку… у них эроты, будто юродивые пантомимщики в жилах.
И галантные любовники, и Нежность-на-Любовной Склонности, и Нежность-
на-Уважении, и Нежность-на-Благодарности. Но прежде всего надо пожить в
деревнях Мужество, Великодушие, Исправность, Угождение, Учтивая Записка и,
наконец, Любовное Письмо!..
– Hallo! Hallo, господин студент!
– А что? Герцоги и принцы, дамы, корсеты, корсажи, картуши, картузы,
капризы и кухарки («не только прелестные и обворожительные крестьяночки,
дочери садовников, горничные и безумные мавританки»), и лакеи, и монокли, и
ми-ми-ми, в конце концов, и потрогать, и пощупать, и диван в гостиной -
чудовищное ложе, ложе любви…
«И ло-же-сме-ер-ти–их-зо-о-вёт…»
Ого, ого! Фантазия разыгралась!
…раковина такая, такая морская раковина, всасывает всё, без остатка, неровно-
бело-розовыми створками. Ложе Афродиты (не смотреть всякие порносайты, а
смотреть у Ботичелли)!
«На ложе страстных искушений
Простой наёмницей всхожу»
«Будь другом мне моим, Пегас!» – она ему говорит.
Какой круп, какой круп! Меланиппа, какой же надо иметь круп, чтоб бог не мог
от него оторваться; бешен-ная скачка, но ты же бог? тебе целые леса несутся
навстречу, острыми елями на всей скорости втыкаются в твои глаза, но ты же бог?
88
горы устремляются, чтоб размозжить твой череп, но ты же бог! И даже, когда
боги повели бровями – такая скачка!.. скачка, неистовая скачка привлекла
внимание богов (а боги, кто знает что у них на уме) – даже после такого! – он не
мог оторваться, оторвать руки от твоего крупа, Меланиппа, от твоего
меланиппова крупа.
И не скажешь же ты, Меланиппа, что мальчик-бог целомудренней чёрного
жеребца?
Может, жеребец животнее…
– Ведь многое, многое, что с нами происходило, было только в нашем
воображении, – сказал вдруг, кажется, Доктор.
– Вы хотите сказать, что выпало «Се-як»? – сказала вдруг, кажется, Софи.
– А сейчас мы и не помним уже, – сказал… сказал, вдруг, кажется, Профессор.
– А «Ду-шеш», alors, две шестёрки, выпало только в нашем воображении? –
продолжила Софи и продолжила ещё: – Вы хотите сказать, что, на самом деле, там
выпало и всегда было «Се-як»?
– …не помним, – продолжил, кажется, профессор, – было ли это на самом деле
или это наши фантазии. И рассказываем другим, друг другу, друг с другом, как
правду жизни, свою правду жизни,
А в «Кукольном театре» начинают разыгрывать сцены из «Дон Жуана»…
– И ничего не забывается. Ни фантазии, ни действительность. Всё смешивается,
всё становится прошлым, бывшим.
А в «Кукольном театре» разыгрываются сцены из «Дон Жуана»
А в «Кукольном театре» разыгрываются сцены из «Дон Жуана»
В финале Дон Жуан побеждает в пожатии дланей, и Командор отправляется,
чтоб его больше никто не видел. И чтоб не смел мешать Амуру ни стуком в
дверь, ни словом в душу.
И чтобы не смел Амуру врать…
…у него были тайны, такие… по-мелочи, гроша ломанного не стоили, но ему
было неприятно, когда что-нибудь, кто-нибудь в них вмешивался… со своей
иконой… отбивай поклоны… могу!
В публике пошевеливают веерочками с именами актёров:
Софи – в роли донны Анны
Дон Жуан в роли Доктора
Профессор – Лепорелло
89
В роли Командора и других – другие
АКТ 1
Сцена 1
Убранная (ну, скажите, скажите что-нибудь по поводу «убранная»!),
убранная цветами входит с правой кулисы кукольная Софи. Это – как феерия!
Софи взмахивает ручками, и бумажные цветы летят вокруг, завиваются
кругами, и вихри заполняют всё пространство и втягиваются внутрь, прямо
посерединке (любимый учитель, учитель сказал бы, не совсем посерединке),
втягивают и обнажившуюся, обнажённую цветами Софи.
На заметку постановщика: Под цветами у Софи не обыкновенная голая
розовая девушка (в бикини – многим больше нравится), а обыкновенный