– Но не умер же? – лицо женщины нежно прошептало. – Ты живешь, чтобы помогать другим. Пусть в тебе и есть зерно горя. Однажды ты его выкорчуешь. Избавишься. Извергнешь из себя агонией. Освободишься. Но до этого, твой путь это – исцеление чужих душ, Феанор. Сам что думаешь? – ветви заскрипели и дерево стало в два раза больше, нависнув над эльфом.
– Ничего. Хочется зайти в чащу и забыться, как в прошлый раз, – огрызнулся Феанор.
– И снова кого-нибудь убить в порыве ярости? Та ли это цена за пару ночей забвения? – на этот раз детское лицо нахмурило густые брови.
– Не знаю. Я уже ничего не знаю. Так тяжело быть эльфом в этом лесу. Проще обрезать себе уши и уехать на юг. Туда, где ты никому не нужен и спросу с тебя нет, – Феанор рассмеялся.
Дерево качнулось и затрясло ветвями, словно пытаясь кого-то скинуть с них.
– Там ли твое место, Феанор? – старая женщина медленно протянуло каждое слово.
– Нет.
– А где оно тогда?
– Здесь.
– Вот и славно, мой дорогой друг. Вот и славно… Мне нравится, что ты пришел. Меня давно никто не навещал из ваших. Только случайные души. Вкусные души. Заблудшие и злые…
– Мне пора, Эйервил. Надеюсь, больше не приду, – эльф развернулся и зашагал прочь.
Но у липы он остановился и, нехотя, обернулся, прошептав:
– Спасибо тебе, Эйервил. Спасибо… за то, что спас. Что сделал это… – кусты поглотили целителя и скрыли от безжизненных глаз одной из масок.
– И я был рад встрече, Феанор. И я, – лица завороженно проводили спину эльфа.
Огромное дерево выпрямилось, потрясло ветвями и заснуло, превратившись в обычный дуб, до поры до времени. Десятки лиц затянула кора, словно водоворот. Она поглотила всех, оставив поверх себя лишь твердую столетнюю кору.
***
Много часов наш эльф блуждал по лесу в поисках конца своих мыслей. Но смирившись с их бесконечностью он внезапно вышел к тропе ведущей на поляну. Его поляну. Где стоял одинокий дом с двумя окошками. Справа была пристройка, украшенная плющом, который с каждым годом все сильнее захватывал его жилище. Небольшая, больше комичная оградка окружала территорию Феанора. Каждый день он, выходя на рассвете осматривал ее и следил, чтобы не один заборик не валялся на земле.
Тропинка, петляя вела к основному входу избы. Больше на поле не было ничего кроме большого цветочного луга и одной красивой беседке, где Феанор любил принимать своих гостей.
Казалось, закат уже давно должен был наступить, но время было обманчиво.
Целитель обошел свой дом, поправил его части. Прибрал мусор и что-то его подтолкнуло направиться к беседке.
Он снял плащ и кинул его на веранду, а сам направился к небольшой постройке, сияющей серебром на солнце.
Феанор провел ладонью по круглому столику и сел, вытянув ноги. Выдохнул, а потом медленно вдохнул.
Что-то в аромате цветов выделялось. И это что-то становилось все явнее и явнее.
Медленно появлялся запах смерти, смрада и разложения.
Целитель вскочил и выбежал из беседки. Ему навстречу шли несколько оживших мертвецов.
По всей видимости их оживили, как и убили – недавно.
Феанор быстро осмотрелся и схватил одну из деревяшек, лежавших рядом. Выставил вперед и замер.
Зомби были слишком уж быстры для своего обычного состояния. Поверх одного заклинания было наложено еще несколько.
Феанор осмотрелся, но вокруг никого не было, кроме него и тройки зомби, окружавших эльфа.
Тонкие губы целителя произнесли неуловимое заклинание, и кривая палка превратилась в изящный эльфийский меч. Целитель тут же взмахнул им. Что-то может пропасть из памяти, но не из памяти тела. Его руки, мышцы помнили, как обращаться с эльфийским клинком.
Ровно в тот момент как первый из оживших мертвяков сделал выпад, лезвие засияло. Взмах и голова нападавшего покатилась по зеленому лугу.
Есть одна проблема с мертвяками, отрубив им голову тело не сразу сдается. Так еще и двое других присоединились к обезглавленному.
Тогда Феанор отпрыгнул назад и снова произнес заклинание. Его пальцы пробежали по лезвию, и оно вспыхнуло фиалковым.
Эльф выпрямился и чуть выждал пока двое из зомби приблизятся. А затем закружился в танце.
Лезвие ловило закатные лучи и жгло ими неупокоенных. Каждый удар клинка заставлял плоть обращаться в пепел. И вот уже под конец танца рядом с Феанором оказались лишь две кучки сожженной плоти. Третий зомби нашел свою голову и пытался, кажется, поднять ее. Но точный удар, пронзивший мертвое сердце остановил его потуги. Затем еще один и битва была кончена.