— Виссара убили!
Прибежала проводница, собрались заспанные пассажиры соседних купе. Остальное Петр Хабус помнил, как во сне. В Арзамасе двое мужчин в белых халатах вошли в вагон с носилками; Петра, не расстававшегося со своим чемоданом, тоже сопровождали два милиционера.
Вскрытие показало, что в смерти Виссара никто не повинен. Инфаркт, смертельный приступ. Петр послал телеграмму и следующим поездом уехал.
Похоронили Виссариона Марковича на сельском кладбище. Народу собралось много. Заплаканную, убитую горем Нину держали под руки Марья и Трофим Матвеевич.
На могилу поставили дубовый столб с пятиконечной звездой. Звезду вырезал из жести кузнец Петр, и рядом с живой зеленью хвойных венков она выглядела тускло и холодно.
4
Все чаще и чаще стали появляться в небе пролетные стаи диких гусей. Они летели по-над Цивилем. Урезав свой клин в синее весеннее небо, и несли на своих крыльях тепло южных стран.
Павел долго провожал взглядом вереницу гусей. И ему, как и в первый день приезда в родное село, опять пришло на память:
Да, птицы умеют хранить верность родному краю. Из полуденных стран, с их пышной природой и нескончаемым летом, они летят на эту вот холодную, еще не одетую землю с чернеющими полями и сквозящими перелесками, с реками, только что вскрывшимися ото льда. Что их манит сюда, что заставляет проделывать путь в тысячи и тысячи верст?!
На ветлах с утра до позднего вечера горланят грачи, чистят старые гнезда, строят новые. А вчера прилетели и скворцы, которых издавна зовут в народе гонцами весны.
Петр на длинный шест водрузил скворечню и приставил ее к задней стороне кузницы. Поначалу скворцы облетали приготовленный для них домик; должно быть, их пугал железный грохот, доносившийся из кузницы. Но умные птицы, надо думать, сообразили, что грохот этот мирный, рабочий, и бояться его нечего. Человек занят своим делом, мы будем заниматься своим. На скворечню села сразу пара черных, как уголь-антрацит, скворцов. Сначала один зашел в домик, проверил его пригодность к житью-бытью, затем другой. А потом оба взахлеб запели. Понимать это, видимо, надо было так, что домик понравился пернатым гостям, и они решили в нем поселиться.
— Ах, шельмы! — Петр сиял от радости. — А ведь, считай, прижились. И сразу — парой. Значит, с холостяцкой жизнью в этом году придется распрощаться.
— А я вчера непарного видел, — Павел тоже смеется. — Так что еще годик придется обождать.
Сегодня Павел закончил-таки ремонт своего трактора. Стальной конь к посевной готов. А вот плуг… До плуга все никак не доходят руки.
Павла окликнула подошедшая техничка из колхозного правления и сказала, что с ним хочет поговорить секретарь райкома.
Войдя в председательский кабинет, он почти столкнулся с вышагивающим взад-вперед Василием Ивановичем. Лицо озабоченное, руки заложены за спину.
Трофим Матвеевич, тоже озабоченный, хмурый, сидит в своем кресле и глядит за окно.
— Живые за мертвыми не ходят, — без всяких вступлений начал секретарь райкома. — А еще у нас есть поговорка: вместо умного находится умный… — Он остановился посреди комнаты. — Сколько раз я Виссариона Марковича предупреждал: брось пить.
— Он почти и не пил, — подал со своего места голос Прыгунов.
Павел знал, что председатель говорит неправду, что он хочет перед секретарем райкома обелить Виссара и надо бы об этом сказать, но вспомнил, что о мертвых плохо не говорят.
— Слава богу, я не первый год работаю в районе, — Василии Иванович пристально поглядел на Прыгунова, затем повернулся к Павлу: — Пришла твоя учетная карточка, и теперь можно считать, что я с тобой познакомился окончательно. И вот поговорили тут с Трофимом Матвеевичем и решили от имени райкома рекомендовать тебя секретарем партийной организации.
— Меня? — удивился Павел. — Нет, Василий Иванович, я не смогу. Скоро выедем в поле, сутками будешь пропадать, в селе не показываться… Да и в партии-то я всего два года. Нет у меня ни знаний для такой работы, пи опыта.
— Ну, знания и опыт — дело наживное. Было бы желание работать, — секретарь райкома опять зашагал по кабинету.
— Павел, хватит отказываться! — тоже встал на ноги Трофим Матвеевич. — Сявалкасы — не республика, тебя не секретарем обкома собираются ставить. А из коммунистов ты самый грамотный.
— Председатель правильно говорит: не боги горшки обжигают.
— Только прямо при вас, Василий Иванович, хочу вот что сказать. — Прыгунов вышел из-за стола и стал между Павлом и секретарем райкома. — По партийной линии Кадышев будет старше меня, но когда дело будет касаться хозяйства, пусть он этого старшинства не чувствует и в мои дела не вмешивается.