Дрожь Земли помогла разом оглушить всех Гомункулов, но сбросить ублюдков оказалось не так-то просто, те успели впиться в меня проросшими костяными шипами. Попытка призвать Оскал и уйти в сторону через Напор так же провалилась, оба щита, брошенные мною во врагов, сейчас были в лапах Стальных. Пусть отобрать Верного Друга клановцы не могли, вот только вместо моментального Призыва, я получил иной с десятисекундной задержкой!
Нужно будет обязательно создать с помощью Искусства внутри тела механизм самоубийства, - я не боялся провала квеста или проигрыша на арене, куда страшнее выглядела перспектива не сдохнуть тут, а выжить и попасть в лапы Сабнака, ведь в плену «встроенный в игру» суицид не сработает.
В экстренной ситуации человек может как впасть в ступор, так и заставить мозги работать на полную катушку. Раньше я всегда реагировал правильно, по второму сценарию и этот раз не стал исключением, вот только у меня попросту не осталось тузов в рукаве, нечем было ответить на угрозу.
Вампирский Туман? Отличное решение, если атакуют голой физикой, тут же боюсь в ход пошла пусть и не стихийная, но магия. Мерцание? Пусть мне и удалось выбраться из-под завала Гомункулов, остальные клановцы так же не сидели без дела, а поддерживали ещё один ритуал, начисто лишавший меня этой способности. Точнее сами Стальные так же попали под удар, но для них этот было не критично. Это же относилось и к уходу в Тень. Всё, что мне оставалось, так это уйти, забрав с собой как можно больше врагов, вот только главный ублюдок всё равно выживет. Без «Безумия Плоти» и «Око за Око» я мог даже не мечтать прикончить Сабнака.
Пусть в итоге пришедшая в голову идея и отдавала безумием, я раскрыл пасть как можно шире, намереваясь Сожрать выпущенную в меня дрянь! Вот только меня лишили даже этой возможности, казавшийся столь медленным сгусток резко ускорился, поменяв траекторию, легко уходя от моей пасти. Всё, что мне оставалось, так это надеяться на крохотный шанс проигнорировать весь входящий урон.
Отказываясь сдаваться, я уже был готов обратиться Туманом, когда израненный и едва живой Туарр покачнулся и сделал шаг в сторону. С трудом устояв на ногах, он вцепился в мои плечи, став лицом ко мне и спиной к Стальным.
Шерсть на его морде потеряла цвет и посерела, а после став гнилостно-коричневой, сползла вместе с куском кожи, обнажив язву, но и та продержалась недолго, осыпавшись целым пластом плоти. Обнажившаяся скула обратилась в труху, которую тут же залило жёлто-зелёной жижей – тем, во что обратилась оставшаяся на костях плоть.
- Эта битва была достойна, чтобы стать последней… - даже сейчас в его голосе слышалось желание сражаться до конца и…он исполнил его. – Ты всё еще можешь победить.
Нас сложно назвать друзьями или товарищами, скорее уж напарники по воле случая, тем не менее, я был многим обязан этому здоровяку. Уже в нашу первую встречу я серьезно задолжал здоровяку, ведь тогда он спас меня от своры Канис, но прежде чем я успел с ним расплатиться, он повесил на меня куда больший долг – жизнь Местного была куда ценней, чем жизнь любого Вечного, ведь их не ждало перерождение.
Тем не менее, понимая, что не выживет в этой резне, Тигран решил пожертвовать собой в надежде выиграть немного времени для меня, для Воплощённого. Кому, если не мне, переломить ход этой, казалось бы, безвыходной битвы? Ведь однажды я уже доказал, что могу вырывать победу из лап более сильного врага – Туарр убедился в моих способностях на собственной шкуре, когда мы сражались на малой арене в деревне Фелис.
Аура Тиграна пылала болью, но он до последнего оставался верен себе и не дал врагу насладиться своей агонией. Едва дрогнувшая правая лапа и вонзившиеся мне в плечо когти – всё, что он себе позволил, даже когда каждый вдох рушил собственное тело.
Собрав волю в кулак, он поднял глаза к трём ипостасям Единого. Осознавая, что умирает, он не боялся уйти, ведь прожил эту жизнь с честью и пал в бою во имя своего Бога! Уж где, если не здесь, на Божественной Арене, в присутствие Уники, Латраса и Уруса дитя Единого должно встретить свой последний бой, чтобы тот принял его душу в свои Чертоги?
Набрав полную грудь воздуха, Туарр издал оглушительный рёв…последний в своей жизни. И без того едва державшаяся плоть дрогнула и осыпалась бесформенной гниющей массой, но это было лишь малой частью случившегося. Ошмётки разлагающейся плоти не были Тиграном, вся его суть заключалась в Искре и та, словно…отбросив изъеденное смертью тело, засияла вдвое сильнее!