Прайд не отставал, девчата пытались помочь, используя собственные силы, но нашего скудного арсенала исцелений было явно недостаточно. Способности Жрицы, духи и тотемы Шаманки, зелья Хима… в лучшем случае нам удавалось едва заглушить боль на секунду-другую, после чего та возвращалась с новыми силами. Списав всё на собственную слабость, мы воспользовались помощью Кисзары и Миары, но их попытки и вовсе не дали никакого результата, заведя нас в тупик.
- Божественная Арена… громкое, но вместе с тем заслуженное название – когда-то в этом месте именно Они и сражались, каждым своим ударом разрывая саму реальность, - голос Бера звучал тихо и спокойно, для него эта битва без сомнений была лишь одной из многих. – С тех пор прошло много времени и теперь Боги испытывают силы друг друга иначе - через своих Чемпионов. Это место не просто священно, а практически неприкосновенно для всех сил Теллуры, малых и высших. Любой, кто ступает в круг, должен быть готов к последствиям, ведь на кон ставится жизнь и для этого правила нет исключений.
Вцепившись в край доспеха, что скрывал половину его тела, Бер сорвал одну из пластин, обнажив… дыру в груди размером с кулак. Внутри провала, за осколками рёбер угадывалось огромное бьющееся сердце с двумя сочащимися кровью отметинами от когтей.
- Сто восемнадцать раз я был Чемпионом Единого, год за годом славя Его имя в своих сражениях. Далеко не все из них заканчивались чьей-либо смертью, но порой жребий падает так, что в Круге пересекаются пути непримиримых врагов, что без колебаний вкладывают в свой последний удар всё без остатка, даже посмертие в чертогах своего бога! Весь этот доспех призван защищать не от новых ран, а не дать прикончить меня старым.
Вернув пластину на место, Бер перевёл взгляд на стонущую от боли Ящерку и в его глазах промелькнуло понимание, но не более того.
- Во времена рассвета нашего Рода, множество великих целителей пытались излечить меня. Пусть эти раны и выглядят страшно, для истинных мастеров своего дела их исцеление было бы простым вопросом времени, вот только любая рана, полученная на Арене, может быть исцелена лишь самостоятельно, а не извне. Даже боги тут бессильны, ведь именно они были теми, кто настоял на этом правиле, так что бессмысленно молить их о помощи… как и Сестёр, - на этих словах он посмотрел на продолжавшую нашёптывать Сумрачную, - ведь именно они были теми, кто сотворил эту Арену.
Слова Бера многое объясняли, вот только легче от полученных знаний не становилось, ведь получается Чешуйка… обречена?
-…сейчас её состояние обрело равновесие, вот только в столь извращённой форме это скорее кара, нежели надежда. Пусть эта воительница и сражалась из собственных интересов, в конце концов, она помогла одолеть одного из Носящих Имя, а это достойно награды, - едва в нас разгорелась надежда, как Бер заставил её угаснуть. – Дайте ей обрести покой, и я приложу все свои силы, чтобы она нашла свой новый дом в чертогах Единого!
- Обрести покой? – в пустых глазницах Сумрачной вспыхнуло чёрное пламя. – Думаю, мы обойдёмся и без столь… щедрых даров. Если нельзя помочь напрямую, значит нужно лишь сделать её сильнее!
- День, два, месяц – как скоро вы найдёте решение… или сдадитесь? Пусть её плоть держится, но что будет с разумом? Прежде чем что-либо решать – дважды подумайте, какую цену придётся заплатить, прежде всего, ей. Проклятье одного из Носящих имя, пусть и слабейшего среди многих, не то, от чего можно легко отмахнуться. Так ли велики её грехи, чтобы обрекать на вечные страдания?
- Мы уже видели, как Единый принимает в свои чертоги! – с вызовом бросила Сум.
- Сабнак мёртв, а значит теперь шансы возвыситься куда больше прежних, - Бер не пытался спорить или утаивать, лишь спокойной ответил на все нападки Жрицы.
- Позволит ли Единый вернуть из своих чертогов Чешуйку? – подала голос Шаманка, перед которой только что развеялся последний тотем, видимо и она исчерпала все резервы.
- Подобной чести удостаивались лишь достойнейшие и вернейшие из детей Единого, но даже если для одной из Прайда Воплощённого сделают исключение, само возрождение может занять годы, и она лишится бессмертия. После этого она в лучшем случае проживёт отмеренный срок, в худшем же, вновь пав, безвозвратно развеется в Пустоте.