Проезжая очередной раз наш сектор, на повороте было замечено странное скопление людей. Остановив патрульную машину, пришлось её кинуть, проверяя на ходу оружие и переносную рацию. Машина отреагировала на сигнализацию, и на долю секунд моргнула, освещая пространство оранджевым светом. Светом, который слегка отражался от тумана, и почти не пробивался в его гущу.
Толпа рядос стоящих людей повернулась, и шумные голоса притихли. Все смотрели на новоприбывших. Было жутко, но работа есть работа.
— Здраствуйте, почему вы нарушаете комендантский час?
— Ха, и что, может нам можно, — девушка, что стояла ближе всего, рассмеялась, от неё за версту несло перегаром, а грязная одежда, оставляла желать лучшего.
— Комендантский час был не просто так введён, попрошу расходиться по домам. Или мы оформим протоколы и выпишем штраф.
Несмотря на иррациональный страх, они понимали, что перед ними обычные люди. Ничем не отличимые, и такие же потеренные, как и все вокруг. Да что там говорить,быть уверенным когда голос звучал надломлено, и в горле тут же пересыхало, было тяжело.А из-за мнимого страха приходилось сглатывать вязкую слюну.
Но никто из собравшихся больше не ответил. Девку, что выбилась вперёд из толпы, схватил за плечи один из стоящих парней, и толкнул к другому. Он смело вышел из толпы и направился к ним, к патрульным. Патрульные невольно схватились за оружие, но парень медленно поднял вверх руки. Пришлось убрать оружие, но даже так, тело было напряжено и готово выхватить оружие вновь, и выстрелить без промедления.
Парень остановился на расстоянии вытянутой руки, но подходить ближе или опускать руки не стал. Толпа зашепталась, отвлекая и раздражая.
— Мужики, мы просто вышли подышать из дома, после шумной вечеринки, уже вот-вот рассвет, нам ничего не грозит.
— Это не отменяет общепринятые правила. Так что, прошу, расходитесь по домам.- заговорил напарник, и нервно дёрнул рукой, кладя на кобуру.
— Хорошо, мы уйдём, — парень так же медленно опустил руки и начал улыбаться, до омерзения жизнерадостно и по-идиотски, словно под наркотой. — Только вы нас развлечёте.
Последние слова сказал незнакомец за спиной. От неожиданности, патрульные отшатнулись, хватаясь вновь за оружие. Но было поздно. Что они могли вдвоем, пусть и молодые мужчины, против целой толпы? Ничего, только бежать.
Круг вокруг них медленно смыкался, но не был замкнут, выстрелив в воздух, чтобы напугать, начали прорываться, но застряли, наткнувшись, на очередные преграды в виде тел. Бессознательных, не чувствующих боли, словно в наркотическом опьянении.
Выстрел в упор не спас, место убитого заняли другие, выбивая с силой из рук оружие, лишая защиты. До машины оставалось всего ничего, чтобы сбежать и спастись. А теперь осталось надеяться на других патрульных, и на то, как быстро дойдёт тревожный сигнал. Благо растерявшись, не забыли включить рацию и попросить помощи.
Их с напарником всё-таки поймали, как они не отбивались. Им заломали руки, кинули на асфальт и избили. Били по рукам и ногам, с силой, чуть ли не ломая кости. Когда казалось, что уже не было сил сопротивляться их вздёрнули вверх, приподнимая над землёй. Толпа смеялась и ликовала. Всё кружилось и расплывалось. Смех мешался в голове с шумом очнувшегося города, топота толпы и со странным несвязным словам. От этой какофонии мутило, как и от плясок людей рядом.
— Этот рассвет станет для вас последним, хотите что-нибудь пожелать?- к ним кто-то наклонился, голос дико искажался, и приобретал, нереальные нечеловеческие звуки, — Молчите? Какая жалость. Ну что, тогда я пожелаю для вас.
Голос звучавший рядом в конце исказился, а после их растащили. Даже заорать против этого не получилось. Его, Рэма оставили здесь, валяться на грязном асфальте, а напарника кинули в толпу, словно на растерзание псам. Напарник истошно заорал, так что волосы вставали дыбом. Он слышал смех, и кажется звук рвущейся плоти, а потом всё стало утихать, и медленно скатываться во тьму. От страха и пережитого ужаса. Он уже не слышал голоса присевшего рядом с ним парня, но понял всё без слов.
Его ожидало тоже, что и его напарника. Он от страха уже не чувствовал ничего. Стук сердца заглушал всё. Он из последних сил поднялся, сделал рывок, но его схватили за руку и втянули в толпу, перемалывая и разрывая на куски.