Матвей повернул самолет хвостом к взрыву, чтобы скорее удалиться, опасаясь разлета камней. Он был уверен, что взрыв имеет природное происхождение, напоминающее извержение вулкана, которых в этих местах отродясь не водилось. Неоднородный по температуре воздух вызывал тряску и провалы самолета.
— Что под нами? — Поинтересовался Александр.
— Конкретно под нами сейчас нет ни одного населенного пункта, но позади осталась какая-то Михайловка. Вот людям развлечение теперь, свой вулкан под боком. Помпеи, мать его. Представляю, каково там внизу, если на такой высоте тряхнуло. Это, кстати, ответ на предположение, что в Саратове все в порядке. Тут не так уж и далеко осталось, так что в чудо с целым аэропортом я не верю.
— Да я тоже, не верю, но хотел, чтобы Тимофей не переживал. — Инженер заботливо посмотрел на мальчика.
— Я не переживаю. Вы большие, чего-нибудь придумаете. — Наивно ответил Тимофей.
— Конечно, придумаем. — Уверенно заявил Матвей Леонидович. — Доставай грушу, добавим фруктозы в мозги, чтобы лучше думалось.
Матвей взял фрукт из рук внука. Откусил сочную душистую мякоть и жевал с наслаждением, в противовес творящемуся вокруг апокалипсису, вызывающему уныние.
— Когда ученые рассказывали про «бутылочное горлышко», через которое проходил живой мир планеты время от времени, теряя большую часть видов, всегда думалось, что это было давно и больше не повторится. Ан нет, повторилось. И грушки мои в саду теперь уже высохли наверное. — Он выковырял семечки и убрал их в кармашек, куда прятал телефон во время полета. — Наша задача, ребята, сберечь все, что можно сберечь. Попробуем пролезть в «бутылочное горлышко» с минимальными потерями по видам. Хорошо, я догадался кабачки взять переспевшие, как знал. Есть не будем, оставим на семена.
Над головой мелькнула стремительная тень, и сквозь шум собственного двигателя донесся характерный свист реактивного двигателя.
— Дед, самолет! — Выкрикнул Тимофей.
Матвей Леонидович потянулся вперед и посмотрел вверх. Над ними совершал разворот военный самолет, похожий на СУ-27 или СУ-30.
— Радио крути. — Александр кинулся к настройкам, чтобы проверить эфир.
Частоты молчали или свистели и хрипели помехами. Голос пилота военного самолета ворвался в динамики:
— … кто вы, назовитесь. Откуда летите, куда направляетесь. Прием.
— Это борт самолета «Байкал». — Взволнованно доложил Матвей. — Мы летим со Ставрополья. В самолете нахожусь я, пилот, мой внук и коллега по работе. Мы направлялись на север, но попали под фронт раскаленного воздуха и вынуждены были повернуть на восток, чтобы оторваться от него и успеть подготовиться к его приходу. Прием.
— Так, значит, это правда. — Пилот военного самолета как будто уже знал про подступающее пекло. — Какое время назад, и в каком месте вы с ним повстречались?
— Чуть больше часа назад. Мы поднялись от Цимлянского водохранилища на север, летели около часа с небольшим отклонением на запад и попали. Температура на высоте двух километров на границе была около семидесяти градусов. Пришлось срочно нырять в облака, чтобы не угробить самолет. Прием.
— Ясно. Принял.
— А вы слушаете эфир?
— Я из Энгельса с военной базы. У нас там кое-что осталось из оборудования. Мы слушали несколько радиостанций, включая заграничные и на всех трансляции прекратились после сообщений о раскаленном воздухе, накрывшем их. Метеоспутники фиксируют температуры превышающие триста градусов, а над Атлантикой и того более. Западной Европы и восточной Америки уже нет. Оттуда полный молчок. Мы очень надеялись, что до нас не дойдет.
— Скажи, что есть шанс спастись за Уралом. — Посоветовал Александр.
— Мой коллега говорит, что за Уральскими горами можно будет спастись. — Повторил Матвей. — У вас же транспортная авиация, можно перевезти кучу народа в безопасное место.
— Взлетка сильно повреждена. — Ответил пилот. — Вчера весь день равняли спецтехникой, уплотняли, чтобы «сушка» могла взлететь и сесть. Транспортник вряд ли сможет разогнаться по такой полосе. А в активе у нас остались считанные часы.
— Тогда надо прятаться под землю и прятать всё, что может пригодиться в будущем. Еда, вода, топливо, техника.
— Прячем уже. Предлагаю лететь к нам, помощь гарантирую.
— Спасибо, но вряд ли нам хватит топлива. — Матвей посмотрел на его уровень.
Стрелка замерла на одной восьмой от полного бака.
— В любом случае, перед посадкой сообщите нам координаты. У нас остался на ходу один МИ-8, попробуем помочь.
— Спасибо, непременно передадим. — Пообещал Матвей.
— Хорошо, до связи.
— До связи.
В кабине самолета повисла тишина, нарушаемая работой двигателя.
— Триста градусов. — Сокрушенно произнес Александр. — Это больше, чем надо для запекания мяса. Даже если до нас воздух доберется остывшим, все равно дохрена.
Матвей Леонидович в это время думал о дочери и зяте, встретить которых живыми шансы неумолимо сокращались. Он надеялся, что они смогут вовремя оценить опасность и найти укрытие, но суммируя все вероятности, оставлял девяноста процентов на неуспех. Если бы он знал заранее, что за землетрясением наступит пекло, то не стал бы ночевать в доме, а сразу же направился к той самой экодеревне. Впрочем, эти мысли задним числом только мешали оставаться в адекватном состоянии.
Матвей сменил масштаб в навигаторе, нашел Энгельс и выставил его в качестве ориентира. По прямой до него оставалось почти четыреста километров, а им уже через полчаса требовалось начинать искать место для приземления, иначе в авральном режиме можно было просто не успеть это сделать. Для филигранной посадки с опорой на одно колесо, требовалась довольно ровная поверхность.
— Не хватит. — Инженер кивнул на показания топливного бака.
Матвей покачал головой.
— Будем садиться через полчаса, рядом с каким-нибудь поселком. — Матвей нахмурился. — Да, ребята, кто бы знал…
— Да если бы мне сказали позавчера, что через день случится такое, я бы не поверил. Это же бред, что по Земле пройдет волна, вздымающая литосферу, как воду, а следом добивать остатки отправится раскаленный воздух. Как в американском блокбастере, сочиненном сценаристами-наркоманами.
— Я бы тоже не поверил ни за что. — Согласился Матвей с инженером. — И даже сейчас, вспоминая то, что видел своими глазами, кажется, что я в тот момент был не в себе и мои воспоминания это последствия принятия психотропного вещества.
Как не оттягивал он момент посадки, время принимать решение все равно подошло. Матвей включил рацию на той же частоте, на которой разговаривал с пилотом «сушки» и несколько раз повторил координаты предполагаемой посадки. Ему не ответили. Наверное, военный самолет уже сел или находился далеко.
— Ясно, на эвакуацию рассчитывать не стоит. — Матвей отключился. — Всем приготовиться, пристегнуться, снижаемся.
«Байкал» нырнул в тучи, внутри которых сразу стало темно. По корпусу пошла вибрация из-за слишком плотной и неравномерной среды. Засверкали молнии, загрохотал гром, как будто потревоженные появлением чужеродного объекта. Слой плотных туч составлял больше километра. Казалось, что он вообще не кончится и садиться придется вслепую. Отчасти, это так и было. Даже когда они вынырнули из них, дождь все равно скрывал перспективу, расплывался по лобовому стеклу разводьями, мешая увидеть даже то, что находилось под носом.