— Да ты не знаешь с кем связался, мальчик. — попытался улыбнуться хмырь, хотя его губы дрожали и отказывались растягиваться в улыбке. — Давай мы поступим по-другому. Если ты не хочешь, чтобы твои мозги поджарились, как яичница на сковородке, ты сейчас низко поклонишься, извинишься, оплатишь наш счет сам и больше никогда не будешь попадаться мне на глаза.
— Не, не страшно. — я покачал головой. — Ты же недомерок, который способен только наивным доверчивым девушкам мозги пудрить. Ты даже сам себе не смог бы поджарить мозги, а до меня тебе вообще расти и расти… И то никогда не дорастешь.
— Ну, мелочь, я тебя предупреждал! — прошипел хмырь и уставился мне в глаза, прижав палец к виску.
Никс снова показал мне, как от его пальцев ко мне протянулись нити маны, и растворились в воздухе буквально в сантиметре от головы. Хмырь нахмурился, и нити стали толще и плотнее, но это ничего не изменило. Они все так же растворялись в воздухе, и я ничего не чувствовал.
Все, как я и ожидал. Магия псиомантов на меня не действует тоже.
Было бы странно, если бы действовала. Она ведь основана все на той же мане, что и вся остальная магия.
— Хм… — я нахмурился. — Яичницей пахнет, тебе так не кажется?
Я издевательски принюхался, задумался, а потом покачал головой:
— Не. Показалось. Хотя, может, это у тебя из штанов, м?
Хмырь стиснул зубы, и отнял руку от виска, глядя на меня:
— Маленький урод! Да мы тебя сейчас и без всякой магии закатаем! Эй, вы! Вставайте, дело есть!
Он потормошил своих спящих друзей, но добился от них только невнятного бормотания и нового приступа храпа. Бросая на меня злобные взгляды, хмырь отвесил им несколько пощечин, и одного даже смог разбудить, но, судя по его лицу, тот напрочь отказывался понимать, что вокруг происходит.
— Чттврс… — выдавил он из себя, кося глазами во все стороны сразу.
Поймав новый взгляд хмыря, я постучал указательным пальцем по коробочке с чеком и демонстративно посмотрел на левое запястье, где могли бы быть часы, которые я не носил. Надо будет это, кстати исправить, ведь часы это не просто способ узнать время, а при необходимости еще и стороны света, но также и еще один предмет, который можно превратить в полезный артефакт.
Хмырь забегал глазами по помещению кафе в поисках чего-нибудь или кого-нибудь, кто помог бы ему или хотя бы встал на его сторону, но на его беду в заведении было уже пусто. Даже официантка скрылась с глаз, хотя я был уверен, что она наблюдает за нами откуда-то из укромного уголка.
— С-сучонок! — наконец прошипел хмырь, не найдя никакой поддержки даже в собственных друзьях. — Ты даже не представляешь, что тебя теперь ждет! Ходи и оглядывайся теперь всю свою жизнь!
— Зачем? — я усмехнулся. — Меня не интересует, что там делают неудачники, которых я оставляю позади. Счет, будь любезен.
И я снова постучал пальцем по коробочке с чеком.
— Я оплачу счет! — мелко дрожа от злости, но не решаясь полезть в драку на кулаках, прошипел хмырь. — Да, я оплачу счет! Потому что я так решил, что я оплачу счет! Не думай, что ты тут как-то повлиял, паршивец!
— Это очень здорово, что ты решил оплатить счет. — я кивнул. — Именно на таких сознательных людях и держится здоровое общество. Не сомневайся, твой поступок обязательно будет оценен по достоинству.
Не найдя, что на это ответить, хмырь заткнулся и только злобно сопел все время, что ковырялся у себя в кошельке, выуживая оттуда купюры. Судя по толщине портмоне, денег в нем было полным-полно. Получается, хмырь даже не из-за того пытался надурить официантку, что у него не было возможности оплатить счет, а просто потому что он… Хмырь.
Он бросил в коробочку двадцать тысяч, и я удивленно поднял бровь:
— Погоди-ка. Мы же только что решили, что ты — сознательный член общества. Сознательные члены общества оставляют на чай за хорошее обслуживание. Не меньше десяти процентов от суммы счета. Вас же хорошо обслуживали? На мой взгляд одно лишь то, что на вашу пьяную компашку не вызвали охрану — уже достойно того, чтобы называться хорошим обслуживаением. Как считаешь, официантка заработала чаевые?
Хмырь ничего не ответил, только сжал зубы и кинул в коробочку еще пять тысяч — то ли у него просто не было купюр меньшего достоинства, то ли он хотел поскорее от меня избавиться.
Второе вероятнее.
— Вот и отлично. — я закрыл крышку на коробочке и взял ее в руки. — Рад, что мы так легко нашли общий язык. Не смею вас больше задерживать, вы вроде куда-то торопились.