— Ну, значит договорились. Сейчас я еще с вашими летающими дружками договорюсь, и готово.
С фениксами все тоже получилось несложно. Увидев, как я подружился с единорогами, умные птицы перестали биться и ломать драгоценные перья, и притихли. Когда я через Никса сообщил им, что за хорошее поведение их решили выпустить по УДО, птицы снова заволновались, но на сей раз в волнении читалась радость. Некоторые даже пытались прямо в клетках расправить крылья, словно сомневались, что еще помнят, как летать.
— Вот и договорились. — кивнул я и принялся открывать клетки одну за другой, благо, тут тоже не было никаких замков, простые шпингалеты.
Фениксы один за другим выбирались из клеток и разминали крылья. Я боялся, что они от избытка эмоций поднимут обычный для птиц гвалт, но они обычными явно не являлись. Потому и молчали, и даже крыльями хлопать старались потише.
— Ну все. — подытожил я, когда все звери были выпущены. — Дальше как договаривались. Я дам вам знак, когда отвлеку их, и тогда вылетайте.
Единороги синхронно фыркнули, самый большой феникс вторил ему тихим воркованием, раскрыл свои прекрасные огненные крылья и хлопнул ими в знак одобрения плана.
— Все, договорились. — я не удержался и погладил феникса по теплой пушистой голове. — Я пошел.
И я действительно пошел. Я выскользнул из хлева, прикрыв за собой дверь, но не полностью, а так, чтобы осталась щелочка, и снова по теням вернулся к сараю. Там еще оставалась одна корзина, которую я не намеревался оставлять Хромовым. Будь моя воля — я бы даже перья фениксов им не оставил, которые насыпались с птиц, пока те выбирались из клеток… Вот только собирать их было бы крайне долго, а время сейчас на вес манолита.
Водитель все еще был без сознания, и, судя по тому, что никакой тревоги не подняли — никто его так и не обнаружил. Я взял последнюю корзину, выключил в сарае свет, и вышел наружу, прикрывая дверь за собой. Теперь уже не важно.
Я даже к грузовику шел не скрываясь. Только корзину поднял высоко, чтобы скрыть лицо за ней. Все остальное у нас с водителем было похоже — и одежда, и рост. Разве что он тяжелее меня килограммов на двадцать, но со стороны этого и не заметишь.
Пока я шел двадцать метров до машины, меня даже успели окликнуть. И не просто окликнуть — а окликнуть сверху, с той самой пулеметной вышки, о которой я уже и забыть успел! Что хотели, я не разобрал, но на всякий случай перекинул корзину в одну руку, а второй помахал — привет, мол. И пошел дальше к машине, типа занятой до фига.
Этого пулеметчику хватило, потому что за этим не последовало ни дальнейших вопросов, ни очереди в спину. Вот и отлично.
Я дошел до машины и сгрузил последнюю корзину в кузов. Критически осмотрел его, не заполненный и наполовину, и вздохнул — придется ехать осторожнее, чтобы тут все драгоценности не перемешались в один драгоценностный фарш.
Но у судьбы, как водится. Были другие планы.
Внезапно камень в груди вздрогнул и раскалился будто бы докрасна! Я, уже привыкший к его периодическим фокусами, вскинул голову и резко огляделся в поисках опасности.
И увидел ее.
Из сарая, держась за стену и пошатываясь, выполз водитель. Он увидел меня, глубоко вдохнул и заорал во все горло:
— Трево-о-ога! Гра-а-абят!
Глава 16
Зараза! Вот не лежалось ему спокойно! Обязательно нужно было придти в себя в самый неподходящий момент! Вот никак не мог подождать еще пять минут! Я бы спокойно уехал отсюда, и пусть сами разбираются, кто, кого и как ограбил!
К водителю тут же побежал один из охранников, с оружием наготове, и водитель указал пальцем на меня. Охранник тут же схватился за оружие и за рацию одновременно, но оба дела одновременно у него не вышли. Тогда он оставил рацию, поднес ее к губам и что-то сказал.
И тут же на пулеметной вышке, с часовым на которой я совсем недавно общался жестами, вспыхнул прожектор. Вспыхнул и начал крутиться в мою сторону, вместе со стволом пулемета.
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Мне только крупняка не хватало для полного счастья!
«Никс! Условный знак! Сейчас!»
«Пи-и-и!»
Фамильяр передал мысленный сигнал животным в хлеву, и они, выполняя свою часть плана, рванулись наружу. Деревянные двери распахнулись, выпуская стаю сияющих фениксов и двух таких же ослепительных единорогов. Они тут же рванулись в разные стороны, искрясь в ночи, как разрывы фейерверка, и все на ферме отвлеклись на них, позабыв про меня. Да что там — даже я сам невольно засмотрелся на эту красоту! Но засмотрелся всего на секунду, после чего резко напомнил себе, что совсем скоро заговорит крупнокалиберный пулемет, и мне это не понравится. Так что задерживаться тут не стоит.