Видимо, мой взгляд достаточно красноречиво объяснил ему, что нет, правда не знаю, потому что Золтон вздохнул и неожиданно упавшим голосом принялся объяснять:
— Стаб-арена это одна из форм использования стабильных разломов. Нелегальная, причем, форма. Представляют они из себя… Ну… Арены, собственно. Окруженные непроницаемым барьером арены, в центре которых располагается стаб. В день, когда стаб готовится сработать, на арену выпускают бойца или команду бойцов, которые должны сражаться с тварями до тех пор, пока не кончатся или твари или бойцы. Если участники боев выживают — они получают огромные деньги, подчас такие огромные, что им больше в жизни не нужно больше работать. Но это, конечно, редкость. Даже магическое оружие, тоники, масла, артефакты далеко не всегда помогают претендентам хотя бы выжить на арене, не то что победить.
— Как я понимаю, они не знают, против какого типа разлома выходят? — уточнил я. — Знают только время срабатывания?
— Да, именно так. — Золтон кивнул. — Когда стаб становится белым, это означает, что через сутки он сработает. Тогда объявляется бой, берется список участников, изъявивших желание биться, они вызываются и оставляются на арене один на один с разломом. Ну, а когда он созреет и внезапно изменит свой цвет на какой-то определенный — давать заднюю уже будет поздно. Останется только драться.
— Так-так… — пробормотал я, понимая, что в голове постепенно складывается мозаика, которая по итоге может стать картой, ведущей меня к Старшей Сестре. — А в Смекалинске есть стаб-арена?
— Да откуда же мне знать⁈ — снова повеселел Золтон. — О таких вещах на каждом углу не рассказывают! Если работающую стаб-арену накроют, там такие важные шишки могут оказаться, такие головы полетят с плеч, такие деньги будут потеряны или сворованы, что хорошо не будет вообще никому! Поэтому существование стаб-арен держится в строжайшем секрете, и о них знают лишь те… Кому надо это знать, скажем так.
Все кусочки мозаики встали на свои места и сложились в общую картину. Старшая отказалась от задания на мою голову, но у нее все еще остался долг перед Кантором. Ей придется его отработать каким-то иным способом, и выпавший из ее кармана обрывок листовки, вкупе с рассказом Золтона, ясно давал понять, каким будет этот способ. Стаб-арена, на которой разом можно заработать столько денег, сколько иные люди за три жизни не увидят.
Дело осталось за малым — найти эту самую стаб-арену, о которой знают лишь те, кому надо знать.
Но у меня, к счастью, уже есть тот, кому точно, вот прямо стопроцентно, это знать надо!
Глава 23
Раз уж я все равно пропустил почти весь учебный день (время уже близилось к обеду, а нам еще обратно ехать), я попросил Золтона, чтобы вместо Урмадана он отвез меня в Смекалинск. Как я и предполагал, Золтон не стал задавать никаких вопросов, и только радостно кивнул, после чего всучил мне весь манолит, оставшийся на месте закрытого разлома. Его, конечно, было немного — разлом-то кро-о-о-ошечный, — но и это количество сейчас было очень кстати. Ведь с собой у меня сейчас не было даже банковской карточки, потому что я как-то не предполагал, что мне понадобятся деньги или иные способы расчета с кем бы то ни было. Я-то думал, что мы чисто до разлома и обратно, приключение на двадцать минут, а тут вон как дело повернулось.
Я, конечно, не стал отказываться — еще в первый раз я понял, что для Золтона это практически дело чести. Да и говоря откровенно, это действительно было честно, ведь всех тварей я перебил в одиночку. Ну ладно, не всех, но я же не просил мне помогать!
В итоге, в Смекалинске я оказался с полными карманами манолита, и еще кусочек отдал Никсу, который мысленно попросил его. Я не вполне понял, для чего именно, но, кажется, манолит как-то помогал восстановить его магические силы. Точно так же его иногда использовали маги — как магическую батарейку для маны, но чтобы им пользовалось животное…
А ведь это даже не самое интересное. Намного интереснее другой факт — это означает, что в мире, из которого ко мне в руки попал Никс, тоже есть манолит. И есть он там уже давно — настолько давно, что скавенджеры научились его использовать.
Додумать мысль я не успел — машина уже въехала в Смекалинск, и мимо пронесся дорожный знак с указанием населенного пункта.
— Все, я тут выйду! — тут же спохватился я, чтобы не давать Золтону даже возможности отследить, куда я дальше пойду. Он, конечно, вряд ли станет, но рисковать не хотелось. Я ведь его совсем не знаю, по большому счету. Вдруг вся его инфантильность — это лишь ширма, за которой прячется холодный расчетливый разум умелого комбинатора?