— В целом, да. — Литова кивнула. — Вот только прямо сейчас Вы новый ранг не получите ни при каких раскладах. Процедура длится примерно сутки, и до ее окончания ни о каком новом ранге и говорить нет смысла.
Сутки… Двадцать четыре часа, за которые Старьевщик вполне может прислать мне сообщение в духе «Бой через два часа, билеты можно купить там-то и там-то».
С другой стороны, новый ранг тоже нужен. Как знать — вдруг дневник Болтона Бейтса только и ждет, когда я стану «Учеником», чтобы раскрыть мне еще несколько своих секретов? Таких секретов, которые обычному слушателю, студенту-первокурснику знать не то что не обязательно — банально опасно, например!
С третьей стороны, если подумать, Золтон упоминал, что формирование стаба начинается за сутки до выброса монстров. А значит, и о бое может стать известно только за сутки до него, никак не раньше. И, если я до сих пор не получил весточки от Стара, значит, пока еще о нем не известно. А значит, с высокой долей вероятности я могу себе позволить потратить сутки на процедуру.
Единственное, что меня напрягало — это воспоминания о подслушанном на «би-би» разговоре о том, что Литова как раз во время полета испытывала какие-то последствия после поднятия ранга, и это делало ее крайне слабой. Но я же не Литова, мне магия не очень-то и нужна сама по себе, я не привык на нее опираться.
Поэтому, быстро взвесив все «за» и «против» я решительно кивнул:
— Да, я готов. Говорите, что делать.
Глава 25
Мне оставалось только надеяться, что неведомая «процедура» проводилась не где-то в тайном подвале Урмадана, украшенном пентаграммами и черепами козлов.
Оказалось, что нет — всего-навсего в лазарете. Литова даже хотела меня проводить туда, словно боялась, что я заблужусь, но я вежливо отказался. В гостях у доктора Милы я был достаточно часто для того, чтобы хорошо запомнить дорогу к ней.
— Конечно-конечно, Оникс, входите! — стрельнула глазами Мила, когда я открыл дверь и вошел в лазарет. — И можно даже без стука.
— Я стучал. — ответил я, потому что и правда стучал.
— Громче надо стучать, уважаемый Оникс, громче! — заявила Мила. — А то я же могу и не услышать из соседнего помещения например!
— Не страшно. — я махнул рукой. — Я же все равно по итогу здесь. А что за соседнее помещение? Не припомню, чтобы видел его.
— А вот сейчас и увидите. — довольно улыбнулась Мила. — Первый из всех первокурсников этого года, ну надо же! Следуйте за мной…
И, призывно покачивая бедрами, она двинулась куда-то в угол лазарета. Дойдя до шкафа с медицинскими принадлежностями, она коротко обернулась, убедилась, что я иду следом, и поддела длинными ногтями шкаф, словно собиралась оторвать его от стены.
И шкаф действительно оторвался! Причем без всякой магии — на простой механике, на каких-то скрытых рельсах или других направляющих он отъехал в сторону, открывая потайной ход в стене!
— Ужас. — вздохнул я. — Вот обязательно все делать так вычурно?
— Простите, уважаемый Оникс, что забыли спросить вас много десятилетий назад, когда делали это помещение. — Мила скорчила рожицу и развела руками. — Впрочем, я тоже считаю, что это странное решение — прятать процедурную, как какую-то сокровищницу, но кто мы такие, чтобы с этим спорить? Дело-то все равно уже сделано, и перестраивать ничего нет смысла.
Я молчаливо согласился с ней, и Мила первая шагнула в проем, а я — следом.
Проем вел на узкую винтовую лестницу, слабо освещенную маломощными лампочками. Их едва хватало на то, чтобы разглядеть под ногами край ступеньки, и, судя по всему, тут вообще не предполагались хоть сколько-то частые посещения. Да их тут и не было, судя по тому, что за все эти века края каменных ступеней ни на миллиметр не сгладились — так и остались остро-прямоугольными, как стрелки на брюках офисного клерка, что уже год не может выбить себе повышение.
Лестница вела этажа так на три вниз, по ощущениям, а, значит, ее конец означал бы, что мы уже находимся в подвале Урмадана. Я, конечно, знал, что у университета есть своя сеть подвалов, но, по-моему, ни разу еще не был на этом минус первом уровне. Хотя насчет каморки Стаса не уверен, возможно, она тоже считается подземным помещением.
Лестница привела нас сразу в зал, без какого-то перехода. Я просто сошел с последней ступеньки и оказался в помещении, стены которого были выложены все тем же камнем, что и сама лестница. Даже большое широкое ложе высотой примерно по пояс в центре зала — и то было каменным. Ладно хоть какой-то простынкой его покрыли, уже спасибо.
Зал был освещен так же тускло, как и лестница, но даже в этом неверном свете были заметны разные надписи, пиктограммы и иероглифы, где нарисованные, где выбитые, а где и выжженые, судя по следам гари, прямо в камнях стен.