Если бы у Каана был рубильник с надписью «эгоцентризм», Джек бы уже давно прикрутил его. Выключать бы не стал — вдруг умрет? — но интенсивности бы убавил вдвое. Ага! Джек огляделся, сбрасывая скорость. Где-то здесь. Сюда шел автобусный маршрут от пансиона, рядом — довольно большой парк с кучей скамеек. И десятки магазинчиков с винтажными и новодельными финтифлюшками — как для туристов, так и для аборигенов. Джек припарковал машину в тупике, почти незаметном с улицы, и выбрался из машины. Прохладно и сыро — нормальная осенняя погода для Кардиффа. Каан, снова дернув себя за непривычные пока еще дреды, выбрался из машины и накинул капюшон. Он постоянно цеплялся за любимый набор одежды — как и Сек, — но, в отличие от последнего, одевался хотя бы удобно. Кеды, джинсы, лабораторный халат поверх толстовки — в этом можно и бегать, и стрелять, и отдыхать, если понадобится.
— Почему мы сюда приехали? — спросил Каан, вертя головой в разные стороны: тоже совершенно далековское движение. У Сека была такая же милая особенность. А еще они оба всегда шагали куда-нибудь очень целеустремленно, только сейчас Каан понятия не имел, куда идти. — Это случилось здесь?
— Погибшая дама, скорее всего, была здесь в воскресенье. Пользовалась последними солнечными и теплыми днями. — Джек запер машину и бросил ключи Каану. Тот поймал их, хоть и неловко. — Если надоест, то можешь уехать. А пока прогуляемся?
Каан брякнул ключами, рассеянно сунул их в карман халата. От дождя капюшон его толстовки постепенно темнел и тяжелел, обвисал, закрывая лицо.
— Куклу ты оставишь в салоне? — спросил он.
— Вряд ли она выпутается из упаковки и угонит машину. Идем, — усмехнулся Джек. Каан сунул руки в карманы, натянул поглубже промокший капюшон и перебежал узкую дорогу прямо перед носом у легковушки.
Если сказать, что он зря рискует, Каан приведет с десяток доводов о том, что риск просчитан и что это вообще не риск, он точно знал, что машина его не коснется. Вероятнее всего, так и было. Джек перешел улицу, дождавшись, пока проедут другие автомобили, догнал Каана и пошагал рядом. Один из его дредов провокационно торчал из-под капюшона, и Джек, поймав кончик двумя пальцами, легонько дернул.
Каан замер, словно это была кнопка «Стоп».
— Если что-нибудь засечешь — говори. Хотя вряд ли, в рабочий день тут еще тише и спокойней, чем обычно.
— Конечно. Тебе нравится? Странное ощущение. Как будто волосы очень сильно запутались. Хотя так оно и есть, — сказал он, развернулся и пошагал по дорожке, ведущей вглубь парка.
Джек остался на месте, глядя ему вслед. Примерно так же двигался Одиннадцатый Доктор на многочисленных записях ЮНИТа и Торчвуда — неровно, рвано, вроде бы даже неуклюже, но целеустремленно и очень ловко, если подумать. Только Каан вряд ли умел настолько хорошо управляться с собственным телом, как это делали таймлорды. Тело ведь даже не принадлежало ему. Это был какой-то случайный парень, ДНК которого подобрал Сек. Интересно, этому парню нравились прикосновения? А секс?
Насколько сильно личность, записанная на матрицу этого тела, изменила основные, базовые человеческие желания?
Каан остановился, обернулся, пошевелил носком кеда прилипший к асфальту ярко-красный, даже отсюда заметный опавший лист.
Джек поднял руку, помахав ему.
С той точки, где стоял он сам, были отлично видны камеры слежения, установленные на входе в парк. Ага. Если прикинуть, куда каждая из них смотрит… Ночью Джек успел проверить записи, и здесь не было ничего необычного. Слишком все хорошо. И в парке почти никого нет. Джек мотнул головой: интуиция просто-таки кричала, что в этом скрывается какой-то подвох.
Каан поднял руку, указывая на Джека, потом недвусмысленно ткнул пальцем под ноги. Если бы у него был рубильник с надписью «вежливость»… Впрочем, Джек не стал бы его трогать. Такое обращение Джека вполне устраивало. Бесцеремонность и нежелание Каана следовать нормам общественной морали только забавляли его. Очень человеческие реакции. Он хмыкнул и, улыбаясь даже без притворства, пошагал к Каану.
Тот неотрывно смотрел на экран манипулятора. Джек ускорил шаг. Мокрые деревья обступили их со всех сторон. В уши словно ваты натолкали. Даже стук каблуков по плитке потерялся во влажном воздухе. По идее, должно быть наоборот — звук от влажности лучше слышно.
— Когда вернемся, я перепроверю показания камер. Уж очень они благостные… Засек что-нибудь? — спросил Джек.
— Слишком ровный фон. Так не бывает рядом с Разломом. Это меня беспокоит.
Голос тоже звучал приглушенно, а вот запахи — наоборот. Остро пахло можжевельниками, растущими дальше вдоль узкой дорожки, влажной землей, мхом и опавшими листьями. Запах осеннего разложения. Джек пошагал вперед. Почему-то при движении звук начинал слышаться четче. Каан медленно шел следом по дорожке, вглядываясь в экран. Наверное, обычный человек из этого времени не определил бы, что у него обеспокоенное выражение лица, но оно было именно таким. Когда-то давно (в будущем) людям приходилось (придется) уметь разбирать выражения лиц совершенно чужеродных видов. Куда там человеческому мальчику с наложенным на пустую матрицу сознанием далека! Ерунда. Капли дождя щекотно скатывались по коже, и Джек взъерошил волосы, стряхивая воду. Он остановился, поджидая Каана, который рассеянно сорвал можжевеловую шишечку и сунул в рот.
— Полный энергетический штиль, — начал он, и… сознание Джека выключилось. Ничего необычного: просто он умер.
Первый вдох после смерти всегда причинял адскую боль. Как расплавленное олово, которое льют в глотку. Гораздо больнее, чем умирать. Джек открыл глаза и рывком сел, пытаясь отдышаться, потрогал себя за бока. Все вроде на месте. Даже шинель не испачкалась кровью.
Каан лежал в траве неподалеку, прикрыв руками голову. Джек осторожно пошевелился, подвигал плечами: тело ощущалось привычно целым и здоровым. И порядком озябшим. Он подобрал валяющиеся рядом часы — минута сорок… сорок пять секунд. Быстро. Очень быстро.
— Уже можно, — Джек рассмеялся и встал. Носки тут же намокли: ботинки валялись в стороне. — Все кончилось.
Каан поднялся в спешке и как-то не по-человечески: сначала встал на ноги, касаясь руками земли, потом выпрямился. Отряхнул халат от налипших листьев.
— Что бы это ни было, — равнодушным тоном сообщил он, — целилось оно в тебя. Я записал показатели. Это потрясающе.
— Повезло. — Джек подхватил ботинки и, шлепая по мокрой траве, подошел к Каану. — Зато даже не запачкало. Наверное, что-то эффектное?
Каан сунул ему экран браслета: данные все еще высвечивались в окошке. Направление, интенсивность, пик, характер активности… нет, эта штука явно как-то была связана с Разломом, пусть и не напрямую.
— Выглядело интересно. Полимеризация, как ты и говорил, — сказал Каан спокойным голосом, но тут же его глаза загорелись, и он продолжил, задыхаясь от азарта, торопливо и сбивчиво, щелкая пальцами, когда терял слова: — Импульс… с той стороны. Направленный, но неупорядоченный. Энергия Разлома, смотри. Не могу представить, кто или что. Никогда такого не видел, или видел, но не…
Каан зажмурился, провел языком по губам — непроизвольно, видимо, обычно он куда лучше контролировал мимику.
— Думаешь, это кукла? — Джек наклонился, обуваясь. Полимеризация. Наверное, выглядело это не столько эффектно, сколько неприятно. — Честно говоря, я держал ее в руках в общей сложности минут семь. — Он выпрямился и посмотрел Каану в лицо. — Азарт тебе идет.
Каан тут же открыл глаза и сосредоточился. Крепко сжатые губы, высокомерный взгляд. Чертовски сексуально это выглядело, стоило признать, а если сказать об этом Каану, он смешно и по-дурацки разозлится. Джек улыбнулся и промолчал.
— Импульс шел с той стороны, — Каан указал рукой за спину, — направленный, точно нацеленный. Но это не оружие. Никто не использует такую энергию просто так. Это опасно и бессмысленно. Неэффективно. Я же говорил, что это неэффективно.