Он снова завертел головой, готовый сорваться и уйти в заданном направлении.
— Идем! Искать. Вряд ли она купила эту куклу в кустах. Надо было показать ее Закарии: вдруг он нашел бы частицы? Может, кукла лежала на траве или под землей…
— Не торопись, — попросил Джек. Он развернулся, оглядываясь: ни души. Дорожка, на которой они стояли, выныривала из тисовых зарослей и пряталась в можжевеловые. Откуда-то из-за деревьев доносились голоса, но здесь не было ни лавочек, ни беседок, ни даже удобного газона. Словно специально, чтобы в этот уголок никому не хотелось заглядывать. — Может, дело в этом месте?
— В месте? Окей. Это просто проверить. Пройди там еще раз, а я запишу, — бросил Каан с непередаваемой легкостью равнодушия. Он, видимо, по привычке, никогда не учитывал повреждений, которые получит объект. Джек рассмеялся и расстегнул браслет часов.
— Держи, — сказал он, протягивая часы Каану. — Хотя это нечестно, я только обулся. И там в траве не было никаких следов. Впрочем, я все равно пойду.
Каан невнимательно кивнул, глядя в экран манипулятора.
Медленно ступая по траве, Джек дошел до того места, на котором остановился в прошлый раз. Развернулся, сделал пару шагов обратно, к дорожке, и развел руками. Ничего. Впрочем, все изменилось — звук, например, так и остался слышимым. Шум дождя, стук подошв по тротуарной плитке. И Джек был готов спорить — показатели на манипуляторе оставались обычными, в пределах нормы.
Каан дернул за выбившийся из-под капюшона дред и застегнул браслет. Подошел к Джеку почти вплотную, на грани нарушения собственных границ, и, глядя в глаза, сказал:
— Этот потенциал разряжается. Как статическое электричество. Мы умеем использовать статику, а те, кто сделал эту куклу, могут использовать так же энергию Разлома. Или пытаются использовать, — добавил он, скалясь в улыбке. — В месте, куда ударит следующий разряд, фон будет ровным. И я предлагаю взять куклу туда. Просто проверить, что засечет манипулятор.
— А тебе это нравится. — Джек улыбнулся в ответ, облизнул губы, не отводя взгляда. — Надо было чаще вытаскивать тебя из-за стола. Конечно, мы пойдем искать это место.
Он помнил Каана еще до того, как тот сменил тело, и сейчас он был максимально похож на себя раньше. Только не такой безумный. Хотя он ведь притворялся, скорее всего. Наверное, именно за подобными ощущениями Джек и позвал Каана в Торчвуд. Чтобы он смог научиться быть собой и в этом новом облике. Чтобы сумел разобраться и привыкнуть. И чтобы Сек ненадолго оставил его в покое со своей неугасимой обидой, злопамятная двуножка.
— Я бы не отказался сейчас взглянуть на эвристическую модель, — ответил Каан и снова включил манипулятор. — Вся эта бесцельная беготня без анализа совершенно неэффективна. Но зато весело.
— Весело, потому что это не самая опасная вещь, — ответил Джек.
— А что, по-твоему, вещь опасная? — Каан замер, направляя сканер манипулятора куда-то вглубь парка, потом коротко кивнул, развернулся и быстро пошел обратно. Джек поспешил за ним. — Ты согласен поучаствовать в эксперименте?
— Готов быть твоим подопытным кроликом сколько нужно, — согласился Джек. Мимо них, вынырнув из-за дерева, пробежал ребенок в ярко-зеленом комбинезоне, и это оказалось настолько неожиданно, что Джек вздрогнул. Опасность… Действительно, что? — Есть много вещей, опасных с моей точки зрения. Время, далеки, благие намерения. Не куклы с поддельными клеймами.
До машины они добрались гораздо быстрее, чем шли до места в парке. Нет, это не аномалия, просто субъективное восприятие времени — когда волнуешься, оно тянется слишком медленно. Дождь утих, но микроскопические капли все еще висели в воздухе, нежно холодили кожу.
— Когда ты вернулся к жизни и прошелся там второй раз, фон везде был нормальным. Тут всюду возмущения от близости Разлома. — Каан открыл машину, пискнув сигнализацией, и указал на переднюю дверь. — Я не такой безрассудный, как считаешь ты. Куклу понесешь сам.
— В тебе есть что-то от Доктора, — Джек усмехнулся и качнул головой, потом открыл дверь и вытащил запакованную куклу. — Тот тоже без малейших моральных терзаний старательно отправлял меня умирать. Здравый цинизм. Правильная стратегия.
Каан дернул уголком рта, пожал плечами.
— Ты все равно не умрешь, какой смысл терзаться? Разве что тебе очень больно? — Он вдруг замер и съежился, крепко зажмурившись, словно у него самого что-то заболело. Прикусил губу. — Если тебе больно, нет, нет, давай не будем.
Джек выдохнул. Он совершенно зря об этом сболтнул, поддавшись мимолетной обиде. Совсем забыл об этой его особенности — Каан ведь не мог причинить кому-то осознанный вред, вплоть до физической непереносимости мыслей об этом. Сунув куклу в карман, Джек подошел к Каану и взял его за плечи. Тот даже не отстранился. Нехорошо.
— Так умирать не больно. Честно. Идем.
— Врешь, — бросил Каан, встрепенулся и высвободился из рук Джека. — Но я тебе не какой-нибудь таймлорд. Ты нарочно это сказал. Ладно! Проверим и вернемся в Хаб. Мне надо сделать расчеты. А ты, если хочешь поразвлечься, делай это без меня.
Джек внимательно посмотрел ему в глаза, развернулся и пошел по дорожке к выходу из парка, нисколько не сомневаясь, что Каан пойдет за ним. Нарочно? Параноик.
— Не вру, — бросил он через плечо. — Это как сон. Разве засыпать больно?
Каан догнал его и пошагал рядом. Его лицо исказила злость — вот с этой эмоцией он всегда оставался на «ты». Ее проявление в мимике Каана невозможно было перепутать с чем-то другим. В отличие от беспокойства, к примеру, или доброжелательности.
— Извинись, — потребовал он. — Ты обвинил меня в том, что я злонамеренно причиняю тебе вред. Не злонамеренно. Цинично.
Джек хмыкнул, улыбаясь шире. Вечно так — с ровного места и с полуоборота. Здорово.
— Или что, если я не извинюсь? — Джек обернулся, глядя на Каана. — Я лишь не сдержал язык. Уж извини, что параллели показались тебе оскорбительными.
— Ничего, — ответил Каан и, тряхнув головой, сбросил мокрый насквозь капюшон. — Что я могу сделать тебе? Ты извинился, мне этого достаточно.
Вообще-то, умирать было работой Джека. Всегда. С того самого момента, когда Торчвуд его нанял. Точнее, вынудил наняться. Шантажом. Омерзительная, если задуматься, контора. Даже для девятнадцатого века излишне циничная. Но Каану не стоило об этом говорить. Обвинит в занудстве. Или поймет как-нибудь не так. Знакомая уже дорожка нырнула в тисовые заросли. Джек прислушался: нет, звуки не глохли. Но Каан уверенно шел вперед: кажется, нашел место с нужным фоном.
— Надеюсь, там не будет слишком много прохожих, — сказал Джек.
— Это чуть дальше от того места, где мы шли в первый раз. Там нет людей. Идем, — скомандовал Каан. Джек обогнал его и пошел впереди. Удобная штука — уверенность! Зеваки имели обыкновение выскакивать из-за любого куста в самый неожиданный момент. И куклу, наверное, стоило оставить на одном месте. Кажется, при движении она не могла сфокусироваться. Джек положил ее на траву под деревом и пошел дальше.
— Я правильно иду? — спросил он у Каана. Тот возился с браслетом, лицо светилось уже знакомым азартом: видимо, все-таки правильно.
— Что? — спросил Каан и поводил манипулятором из стороны в сторону. — Стоп! Поле переместилось. Немного правее. И дальше.
Джек кивнул и пошел в указанном направлении. Три метра, четыре… звуки начали глохнуть. А ведь неплохая защита от посторонних — с каким бы шумом не происходил процесс на самом деле, никто не услышит ни шороха. Джек снял часы и засунул их в карман. Остальное может и не испортиться, а вот их каждый раз искать в траве надоест. Джек повернулся вокруг своей оси: Каан предусмотрительно остался далеко позади, не теряя из виду, но на довольно большом расстоянии от куклы. Умница. Джек махнул ему рукой, шагнул назад. Руку будто обожгло клубком раскаленной поволоки. Ну вот, кажется, и…
Опаляющий воздух ворвался в легкие.