Гаутама перевел дух, мотнул головой, отгоняя назойливый смех, но продолжал широко и заразительно улыбаться.
— Нет. Не знаю. Это машина времени, — ответил он. — Если попросишь, я могу отвезти тебя куда и когда захочешь.
— А если не попрошу? — спросил Джек.
Гаутама окинул его быстрым взглядом.
— Можешь остаться здесь, если тебе так нравится.
Одолжение. Пусть. Они оба — Мортимус и Сек — Джеку задолжали, почему бы и не расплатиться хотя бы так? Ведь корабль чула был обречен, они это знали — оба знали, и только подтолкнули все случиться, стерев Джеку память.
— Ты нарочно стер так много? — спросил он.
Гаутама покачал головой.
— Ты не поверишь, но это случайность. Я планировал два месяца. Сбилась настройка.
Оправдания, оправдания. Но Джек больше не сердился на него, даже когда захотел рассердиться: получилось что-то третье. Не злость, не обида. Умиление. Веселье. Гаутама так искренне раскаивался… а извиниться и не подумал.
— Так что, разделим кров и хлеб? — спросил Джек. Гаутама машинально потер лицо, убирая засохшую кровь. Губа у него уже зажила. Тонкие губы, тонкая, чувствительная кожа, чуть влажные щупальца. Никаких волос на теле. Сверхбыстрое восстановление, видимо, генетически модифицированное. Тонкие губы… и очень уверенные. Джек улыбнулся и добавил: — А постель?
Гаутама ощутимо вздрогнул. Теперь придется выдавать это за шутку. Черт. Ну, все приходит со временем. Джек собирался сказать что-то неважное, сменить тему, но Гаутама вдруг очень коротко, едва заметно кивнул.
Джек улыбнулся.
— Знаешь, когда я впервые увидел тебя… не впервые, а сейчас, здесь, и до того, как ты вернул мне память, я уже планировал познакомиться с тобой… с теми же целями. — Получилось сбивчиво, но так даже лучше.
— Ты не нравишься ТАРДИС, — ответил Гаутама. — Она отчетливо об этом сигнализирует. Но я догадывался, что так будет.
— Ревнует? — не удержался от колкости Джек.
Гаутама поморщился.
— Нет. Твоя сущность…
Известное дело, что тут скажешь. ТАРДИС Доктора была достаточно терпимой, чтобы не демонстрировать неприязни, наоборот, она старалась быть доброжелательной, но Джек не сомневался, что причиняет ей дискомфорт. Это чувствовалось в мелочах. В облегчении, которое ТАРДИС проявляла, когда он собирался уходить. Этот же корабль плевать хотел на его чувства. Так даже веселее.
— Да, понимаю, — сказал Джек.
Повисла пауза. Джек даже сказал бы, что неловкая, и в белой стерильности консольной это особенно сильно чувствовалось.
— Пойдем, я покажу тебе корабль. И твою комнату, — прервал молчание Гаутама.
Длинный и совершенно пустой, без украшений или картин, коридор мягко поворачивал, изгибался, разветвлялся и снова сливался с другими. Гаутама молча шел рядом, открывая рот только чтобы сказать: «Это кухня» или «Это бассейн». Наверное, Джек не смог бы теперь относиться к нему, как к далеку, если бы захотел, потому что… он вел себя совершенно как человек. Может, это было нарочно — неважно. Это его выбор, по которому можно судить о многом. Сек хотел быть человеком, он так решил. Тогда, во время битвы при Кэнери Уорф, Джек даже, наверное, видел его — их, Сека, Каана и других. Конечно, в броне. В прежнем теле. Что же настолько повлияло на него, чтобы полностью все изменить, рискнуть настолько многим, всем смыслом своей жизни? Не что, а кто.
Доктор. Профессионально перевернет мир вверх дном.
Джек положил руку Секу на плечо, слегка сжал пальцы. Тот, вопреки ожиданиям, не вздрогнул — просто повернул голову и посмотрел на Джека.
Этот… человекодалек наверняка знал о нем всю подноготную, любые мелочи, о которых даже сам Джек позабыл. И Джек знал о Гаутаме… о Секе больше, чем остальные. Не все — но это и не нужно. Достаточно основных постулатов.
Хоть с кем-то можно будет вести себя, не пытаясь рисовать нужный образ, играть давнюю и очень привычную роль. Можно хоть немного оставаться собой. Драгоценная возможность в нынешних обстоятельствах.
Сек остановился у белой, такой же, как и все остальное здесь, двери.
— Вот. Твоя комната. Можешь располагаться, — сказал он.
— Твоя ТАРДИС такая чистая и пустая, как будто ты в ней и не живешь, — ответил Джек. Он остановился перед дверью, совсем рядом с Секом, вдохнул глубже, чтобы ощутить запах: почти человеческий, но с холодной, немного медицинской ноткой. Космос, звезды и пустота. — Даже у Доктора больше хлама, а уж у Мортона… как сравнивать операционную с детской комнатой в магазине.
— Мне так больше нравится. — Сек пристально глядел Джеку в лицо, словно пытался тщательно изучить все черты. Ну, это так знакомо. И по-человечески. Джек улыбнулся и уже собирался качнуться вперед, но Сек среагировал быстрее. Он сжал пальцами его затылок, притянул к себе и поцеловал — быстро, жадно и, пожалуй, неуверенно.
Почти как тогда, в гардеробной другой ТАРДИС, когда отдавал шинель — много лет, веков, тысячелетий назад. А словно вчера. Свежие воспоминания, и такие яркие. Джек на мгновение зажмурился, облизнул губы и спросил:
— Куда теперь? К тебе или ко мне?
========== Уровень С. Истина где-то рядом ==========
Штаб-квартира Людей в черном, как и ожидал Алекс, оказалась тем еще выпендрежным местом. Даже Торчвуд нервно курил в стороне. Все по линеечке, пластик, стекло, металл, одинаково одетые, черно-белые, как пингвины, сотрудники — и вместе с тем совершенный цирк и мешанина. Гаутаме это место подходило, как родное.
И кабинет ему подходил: аккуратный, почти пустой, но при этом заметно индивидуальный — и очень похожий на его корабль. Сам Гаутама, нацепив очередную голографическую маску, говорил по коммуникатору. Это лицо шло ему больше, чем внешность агента Эс, по крайней мере, Гаутама в нем узнавался даже без щупалец.
— Саботаж, — сказал он, придерживая комм плечом, а на самом деле, кажется, еще и щупальцем. — Управление ракетами находится на сервере, не подключенном к общей сети, и мы воспользовались услугами посредника. Но контакт оказался разорван немедленно. И мы потеряли связь с нашими агентами в генштабе.
Он помолчал, слушая ответ агента на той стороне. Потом брови его голографической маски вздернулись вверх.
— Каан? Ты тоже пытался? — Гаутама снова сделал паузу. — Мы должны сменить тактику. Если мы используем клонов и подменим руководителей государств… нет, мы можем выступить с заявлением… Почему не сработает?
Потом Гаутама мотнул головой.
— Это провальный план и слишком рискованный! — заявил он. — Тем более, у Торчвуда нет подходящего корабля. Есть? Каким предлагаешь воспользоваться нам? Что? Этим… рутанским мусором? — Гаутама повысил голос. — Ты совершенно сошел с ума!
Он глубоко вздохнул.
— Хорошо. Согласен. Действуем.
Он выключил связь и некоторое время пялился в коммуникатор пустым взглядом. Интересно, что там у них? Если так спросить, не скажет.
— Очередное непростое решение? — спросил Алекс. — Кому жить, кому умереть?
Тогда Гаутама повернул голову и уставился на него. От него ощутимо полыхнуло злостью — протуберанец гнева метил в Алекса, но без толку.
— Ты! — заявил Гаутама. — Отправишься со мной. Я не могу рисковать своими агентами.
Конечно, как можно было забыть об умении этого напыщенного индюка выдавать в ответ совершенно не связанные с вопросом данные. Но Алекс в любом случае угадал. И нарвался. Но к этому стоило бы привыкнуть.
— А собой? Можешь?
— Я ничем не рискую, — процедил Гаутама.
— Значит, вместе мы тоже ничем не рискуем, — ответил Алекс. Неплохо, если Гаутама передумает и возьмет с собой (кстати, куда?) штатного агента этой сверхкрутой организации, но и отправиться с ним тоже не проблема.
Тем временем Гаутама, нажав что-то на столе, открыл стенную панель.
— Выбирай. Это нам понадобится. На том корабле демонтированы системы вооружения.
— Ну конечно. На корабле. Мы куда-то летим? Может, ты хотя бы вкратце соизволишь объяснить, в чем дело? — спросил Алекс. За панелью ожидаемо скрывался шкаф, битком набитый оружием. Некоторые модели Алексу ни о чем не говорили, некоторые выглядели знакомо. Например, огромный, но неожиданно легкий лучемет.