— Почему именно о крысах?
— Такой же вопрос мне задавали в фирме. Если бы я делал обезьян, вы бы спросили, почему я выбрал обезьян. Используя свою былую известность, я рассылал игрушки во многие мастерские. Они были слишком сложными, непригодными для практического применения и поэтому не пользовались спросом. Таким образом, как вы догадываетесь сами, поручик, можно только кое-как перебиваться.
— А эти игрушки, они…
— Ну, договаривайте же. Не могут ли они представлять опасность? Для кого, позвольте спросить? Не говорите, я знаю. Вас сюда прислала она. Она боится? А? Очень боится?
Глазура нервно заходил по комнате Несколько раз он останавливался перед фотографией. Наконец повернулся к поручику.
— Мне больше нечего сказать вам, кроме того, что прежде чем оставить мой дом, они еще долго жили в нем. Если вы сомневаетесь в моей искренности, вы можете проверить.
Поручик быстро попрощался и спустился вниз по лестнице. На улице он посмотрел на окна третьего этажа. В них едва заметно пробивался тусклый свет. Он был в затруднении- либо его втянули в обычный семейный скандал, либо профессор — маньяк, желающий отомстить таким изощренным способом и не обращающий внимания на последствия. Тем не менее профессор не производил впечатления сумасшедшего Может быть, за всем этим скрывается другая, более глубокая тайна? Он машинально пошел к киоску, чтобы купить вечернюю газету.
На первой странице ему сразу же бросился в глаза напечатанный красной краской заголовок:
«Новый побег игрушек из магазина».
Ян шел по широкой улице и наслаждался прекрасной погодой. Он пересек газон и по тропинке спустился к откосу, за которым катила воды Висла.
Ян вдохнул полной грудью. Как же долго он не позволял себе таких прогулок! Дорота превратила их совместную жизнь в тюрьму из-за этих чертовых крыс. Ян подчинялся ей, но где-то в глубине души жило и не давало покоя чувство вины перед старым профессором. Он вспомнил его худое острое лицо.
«Ты еще узнаешь, что я с вами сделаю». Ян не мог забыть эту фразу. Он знал, что профессор не бросает слов на ветер.
Невольно — скорее всего под влиянием Дороты — Ян чувствовал почти суеверный страх перед профессором. В любое другое время с недоверием относящийся к рассказам о сверхъестественных способностях электронных игрушек, сейчас он сам стал бояться этих искусственных зверьков.
— А, к черту крыс!
И в этот самый момент Ян вдруг увидел лоснящееся тело крысы. В нем снова ожили тревоги предыдущих дней, недобрые предчувствия и нелепые предостережения Дороты. И ужас перед профессором. Он повернулся и бросился бежать — не разбирая дороги, наугад, почти вслепую, натыкаясь на кусты и боясь обернуться. Вокруг не было ни души.
Он бежал все быстрее. Казалось, что крысе его уже не догнать. Она заметно отстала, очевидно, застряла где-то в траве. Ян остановился. Кровь горячими волнами стучала в висках. В эту минуту ему не хотелось больше ничего — только отдышаться и быстрее добраться до шоссе. От него до дома рукой подать.
Ян не сразу смог осознать новую опасность, когда выбежал на шоссе навстречу мчащемуся потоку машин. Взвизгнули тормоза, и с противоположной стороны шоссе до него донеслись раздраженные голоса:
— Куда ты лезешь!
— Ненормальный!
— Он с ума сошел!
— Держите его!
Отбежав немного, Ян обернулся. Крысы не было. Он остановился. На середине шоссе лежала раздавленная крыса. То, что должно было называться мордочкой, лежало рядом со сплющенной металлической оболочкой.
Ян снова ощутил прилив страха. Двумя прыжками он оказался в воротах, взбежал по лестнице, схватился за ручку двери, словно почувствовав, что она открыта, и резко распахнул ее.
Яркий электрический свет в прихожей. И Дорота. Отчаяние в ее глазах, потом буйная радость.
— Как ты мог, как ты мог!.. Я боялась, что мы уже никогда…
— Я тоже так думал, — ответил он, тяжело дыша.
Дорота освободилась из его объятий. Она бросилась запирать двери и проверять, закрыты ли окна и форточки.
— Ты видела? — спросил Ян. Он был уверен, что она все видела или почувствовала. Его всегда поражала ее необыкновенная интуиция.
— Да. Из окна. Я все время стояла около него. Я хотела помочь тебе, но не могла. — Ее голос задрожал. — Теперь ты понимаешь, что он хочет от нас и за кем охотится? — спросила она, понемногу успокаиваясь. Потом истерически выкрикнула: — Не подходи к двери, умоляю тебя. Ты все еще не понимаешь, чем тебе это грозит?